Киномысль русского зарубежья (1918–1931) - [200]

Работы киноотделения шли своим чередом и даже развивались, но все-таки кино было пасынком Освага[454]; в этом легко было убедиться, побывав в помещении отделения, где-то в конце коридора, где в одной комнате трещали пишущие машинки и стучали молотки, так как канцелярия и мастерская помещались вместе.

Но тот подъем патриотического чувства, то настроение, которое все видели при демонстрировании картины «Голгофа женщины», то удовольствие, которое замечалось в лазаретах, где ежедневно происходили кинолекции, и, наконец, та толпа, которая стояла по вечерам перед уличными экранами, просматривая военную хронику, все это с полной достоверностью свидетельствует о том, что кинематография в деле пропаганды должна была бы занимать одно из первых мест. Да и понятно, никакая брошюра, никакая газета так легко не воспринимается народом, как изображение на экране. Кинематограф вошел в обиход населения, особенно городского, и не требуется никакой особой приманки, чтобы заставить смотреть кинопьесы, а следовательно, и воспринимать то, что будет в них проводиться.

Результаты работы киноотделения тоже были невелики. Но на это были свои причины: во-первых, недолгое его существование, затем недостаточность ассигнований и, наконец, невозможность получить пленку из‐за границы.

Но тем не менее киноотделением были созданы три художественные картины, из коих «Голгофа женщины» явилась безусловно выдающейся как по замыслу, так и по исполнению. Кроме того, была выпущена довольно обширная кинохроника Гражданской войны со снимками «раскопок чрезвычаек», которые являются серьезными документами, неоспоримыми в своей доказательности, так как их нельзя не признать подлинными, а не инсценированными.

Правда, после занятия Киева нашлась какая-то «интернациональная компания», которая в одном из захудалых ателье поставила на скорую руку картину «Через кровь к возрождению» («Киевская Чрезвычайка»). В этой картине с удивительной «реальностью» инсценировались пытки, расстрелы и пр. Такая картина не могла не иметь лишь отрицательного значения своей утрированностью и прямо-таки безобразным содержанием.

Но эта картина была создана частными лицами, желавшими использовать сенсационную тему для наживы, рассчитывая на легковерие публики. Насколько мне известно, их расчеты не оправдались, и картина успеха не имела.

Таким образом, в целях пропаганды были использованы только художественные и хроникальные картины[455]. Оставалась еще так называемая «научная» кинематография. Таковая до сих пор почти не служила пропаганде, хотя и завоевала уже себе почетное место в педагогике и в деле воспитания. Конечно, говоря о научной кинематографии, я подразумеваю картины географические и этнографические или популяризующие различные виды знаний, производств и пр.

Собственно же научной кинематографией следовало бы назвать лишь ту ее отрасль, которая служит для разрешения научных вопросов при помощи «кинематографического» способа исследований, подобно тому, как имеется микроскопический способ.

Что же могла бы дать научная кинематография пропаганде? Первое, это, конечно, родиноведение, познание своего отечества в географическом, этнографическом и культурном отношении.

Затем жизнь, обычаи и культуру других народов в связи с их экономическим развитием.

Такие фильмы сослужили бы большую службу в деле развития любви к своей родине.

Но, конечно, хроника и художественная иллюстрация жизни должна занять в кинопропаганде первое место. Кинохроника, конкурируя с газетой, имеет перед последней то преимущество, что она, безусловно, беспристрастна и правдива в изображении событий. И, конечно, инсценированная «торжественная встреча г. Троцкого» сразу потускнеет при сопоставлении с подлинной встречей генерала Деникина в только что освобожденном Харькове.

Художественные картины агитационного характера только тогда достигнут своей цели, если они будут обладать подлинной художественностью, чуждой тенденциозности. Русская жизнь последних лет так много дает подлинно трагических мотивов, что не нужно выдумывать каких-либо невероятных похождений или подчеркивать зло одних или добро других, достаточно брать из жизни то, «что было».

Такие кинокартины сыграли бы исключительно большую роль как сейчас за границей для ознакомления широкой публики с тем, что делается в России, так затем и на родине.

Не надо забывать, что в России 7000 кинематографов, а это те же 7000 школ или 7000 агитационных пунктов. Если бы они даже были отчасти разрушены, то возродятся немедленно, как только будет возможна спокойная работа.

Но эти 7000 пунктов можно будет использовать лишь в том случае, если к нужному моменту окажется налицо достаточный материал, чтобы удовлетворить потребность всех кинотеатров. Иначе это будет сделано иностранными и отчасти отечественными предпринимателями, которые, за малым исключением, преподнесут под видом сенсационных художественных драм все что угодно, от порнографии до садизма, но только не то, что нужно. У этих господ какое-то извращенное представление о кинематографической публике, будто бы требующей лишь любовных сцен или похождения детективов.