Киборги не умирают - [17]

Михеев съехал на обочину, заглушил мотор и вышел. После шума двигателя и струящегося воздуха об не сильно аэродинамические формы старенького авто, тишина показалась оглушительной.

Оправившись, Михеев тщательно застегнулся, любил порядок во всем, и такое на него напало благодушие, что не захотелось больше лезть в пропахшее бензином чрево. Тут такая природа, чистота, хотя бы, если б знал человек, бежал бы от этого проклятого места не оглядываясь.

Странная вещь, Михеев никогда не западал по природе, а тут не хотелось ему уезжать и все тут. Лес показался родным как собственная квартира. Цвета сделались яркими, но не раздражающимися, а даже убаюкивающими. Глаза стали сонно закрываться. И словно кто-то звал его из чащи, приманивал.

Самого Михеева нисколько не удивило, что ему захотелось вдруг шагнуть вглубь густого сосняка, в то время как еще пять минут назад он гнал домой как угорелый, а до этого 8 часов не вылезал из-за руля, все спешил к ненаглядной Настене, к пельменям, да заветному графинчику.

Ноги сами несли его через заросли на обочине и дальше. Изрядно испачкавшись, он влез на взгорок и шел по странно притихшему лесу. Но это его уже не настораживало, в голове звучала другая музыка.

С каждым шагом Кетанг брал человека под все более сильный контроль. С абсолютно спокойным, даже равнодушным лицом, прапорщик переступал через свежо поваленные деревья, и в его голове даже не шевельнулась мысль, что же здесь произошло.

Он смог остановиться только тогда, когда ему разрешили. И опять это не вызвало никаких эмоций.

Он стоял и тупо смотрел вперед. Он и сам не мог бы объяснить, что его сюда принесло и почему именно сюда. Он словно встрепенулся, стал прикидывать, что неплохо бы отсюда слинять. Место нехорошее и тишина стылая, как на кладбище ночью.

Но тут неприятное на слух пощелкивание и сухое трение многочисленных змеиных тел заставили его поднять голову.

Последним видением его жизни стало кошмарное зрелище распятого сразу на нескольких соснах существа, да что там соснах, прямо над ним пульсировало явно живое тело ядовито-оранжевой раскраски. Оно было таким огромным, что закрывало собой все небо.

Михееву стало нечем дышать. Вне себя от ужаса он сделал шаг назад, но шаг оказался крохотным, ничего не значащим и не могущим изменить, а рухнувшее оранжевое небо безжалостным и неподъемным.

Полная женщина в домашнем халате, занимающаяся уборкой и так находящейся в идеальном состоянии квартиры, вдруг вскинула руку и прижала к груди. Сердце стало слишком тяжелым, слишком остро отзывались его удары.

— Переработала! — решила Анастасия, все готовилась к приезду мужа, хотела, чтобы все было в лучшем виде.

Все, полы домою и все, сказала она себе. Но женское слово не мужское, законченности не имеет, зато имеет кучу смыслов, часто взаимоисключающих. Так что после мыться полов, она занялась стиркой, потом уборкой на балконе.

Так что уснула гораздо позже, присев чуток на диван. И тогда ей приснился тот самый кошмарный сон.

Михеев лежал на залитой кровью поляне, хотя на самом у него не было ни царапины.

Потом он резко сел, не использовав при этом руки. И вообще человек, перед тем как встать, обычно открывает глаза, этот же сначала резко сел, потом распахнул глаза. Но людей здесь уже не было.

Кетанг сначала проверил гибкость суставов. Гибкость оказалась хуже змеиной, и в этом он убедился, когда в извивающейся руке с хрустом переломился сустав.

Не меняясь в лице, с таким же хрустом Кетанг вернул сустав в исходное положение — боли в этом новом уродливом теле он не чувствовал. После небольшой тренировки ему удалось встать на ноги, а потом и пойти. Когда он вышел к шоссе, то шел уже почти прямо.

"Москвич" был там, где его оставил Михеев, но сразу ехать Кетанг не мог, хоть он и был быстро обучаемым и легко адаптирующимся к любым условиям существом, он видел такую конструкцию впервые. Остановившись в нескольких метрах, Кетанг выпустил из себя ороча-разведчика, использовав для этого отверстие, находящееся между ног.

Жирно блестящий червь не больше 20 сантиметров длиной молнией скользнул по земле, а затем, оползав машину, нырнул в щель капота. Погремев железками, он вынырнул уже внутри кабины. Дернув за стопор, он открыл Кетангу путь.

Когда Кетанг сел в кресло, его переполняло раздражение на эту сложную железку, устройство которой уже было передано ему орочем-разведчиком, все вокруг было чужое, и все было так ненавистно, что хотелось жрать собственных орочей.

Но еще более сильная злоба заставила его перешагнуть через собственные амбиции.

Его главный обидчик, этот ничтожный человечишка где-то рядом, и ничто не может теперь помешать ему найти его и выпустить поганую кровь.

Кетанг дал полный газ и взял наплавление к приблизительному месту падения модуля.

Контейнер с ИИТ не пострадал. Антон решил использовать искина для более детального изучения унформера, но чтобы приблизиться к бомбе пришлось очень сильно постараться. Чтобы обмануть мнемополе, Антон приближался к объекту по шажочку. И поле, давившее ровно и сильно огромной невидимой лапой в грудь, уступило. Постепенно, нехотя расступилось, впустило в себя. Если объект хочет попасть в зону поражения — его личная трагедия.