КГБ в смокинге. Книга 2 - [53]
— А где он сейчас?
— Не знаю.
— Он прячется от них или?..
— Или.
Последовала пауза, после чего Пржесмицкий сказал:
— А теперь помолчим минут сорок, Вэл. До вашего очередного приступа страха…
Потом я впала в забытье. Образы как-то поблекли, стерлись, начали мельтешить и постепенно стали похожи на «хвост» кинопленки, когда фильм уже кончился, а киномеханик забыл выключить аппарат: сплошная белая полоса с редкими вкраплениями черных точек и звездочек. По-видимому, меня сморило. Это удивительно, как быстро приспосабливается человек даже к самым скотским условиям. Засыпая, я больше всего боялась при пробуждении ощутить спиной и плечами страшную массу земли и не увидеть ничего, кроме смерзшихся комьев у самого носа. Однако опасения оказались излишними: я медленно открыла глаза (с таким же успехом могла и не открывать — у могильной тьмы нет оттенков) и сразу вспомнила, где нахожусь. Руки и ноги затекли так, что я не только ощущала, но и слышала их ужасное непрерывное гудение, словно вместе с нами в землю закопали действующую трансформаторную будку. Невозможность хоть как-то пошевелиться сводила с ума. В какое-то мгновение меня чуть не вывернуло от мысли, что я уже не метафизически, а вполне реально представляю, как гниет и разлагается в земле труп…
— Вэл?
— Что?
— У вас все в порядке?
— Нет.
— Вам плохо?
— Очень. Мне кажется, нам пора наружу…
— Пока рано. Обождем немного.
— Откуда вы знаете, что рано? У вас что, будильник перед носом?
— Я чувствую время.
— Вы знаете, который час?
— Да. Примерно семнадцать десять. Плюс-минус пять минут.
— Не может быть! Мы лежим здесь уже дня три, не меньше!
— Еще минут пятнадцать, Вэл. Потерпите.
— Я не могу больше.
— Я знаю.
— Сейчас зима… Темнеет рано… Думаю, уже можно выбираться из могилы… — лепеча все это, я отдавала себе отчет в том, что слова мои бессодержательны и бесполезны и что человек, которого я буквально уламываю, находится в таком же положении и, наверно, не меньше моего стремится наружу. Но я ничего не могла с собой поделать. — Ну пожалуйста, я вас очень прошу!.. Как вы не понимаете, что я задыхаюсь?.. Я абсолютно не чувствую рук и ног… Ну что решают какие-то пятнадцать минут?! А?..
— Вэл, успокойтесь. — голос Пржесмицкого звучал ровно, без намека на интонацию: и впрямь замогильный голос. — Не распускайте себя. Сосредоточьтесь на том, что осталось совсем недолго. Поймите, это просто глупо: вытерпеть то, что мы вытерпели, — и пустить все насмарку. Подумайте о Вшоле, в конце концов…
— Даже если он уже на том свете, ему все равно лучше, чем нам!
В течение нескольких долгих, томительных секунд Пржесмицкий молчал. Потом вздохнул и очень тихо, почти шепотом, сказал:
— Не будьте злой, Вэл… Вам это совсем не к лицу.
— Простите меня…
— Все нормально, Вэл. Вы очень сильная и мужественная женщина. Не каждый мужчина выдержал бы это.
— Расскажите мне что-нибудь. Не молчите, пожалуйста. Когда вы говорите, мне легче переносить этот кошмар.
— О чем рассказать?
— О чем хотите. Только не молчите.
— Я плохой рассказчик, Вэл. Как-то привык больше слушать…
— Вы говорили, что уже бывали в такой ситуации. Это правда?
— Да.
— Где было страшнее всего?
— Не здесь. В другом месте…
— Было так же холодно?
— Наоборот — жарко.
— Тоже в лесу?
— В пустыне.
— В какой?
— Это не имеет значения. Пустыня и есть пустыня. Нет деревьев, нет травы. Нет вообще ничего. Песок. Сплошной песок. Желтый и раскаленный, как сковорода… Дышать можно только через носовой платок. А воздуха и так мало… Словом, Вэл, по сравнению с пустыней эта могила — сущий рай. И даже с кондиционером.
— А я бы согласилась сейчас полежать в пустыне пару часов.
— Вы бы не выдержали.
— От кого вы прятались там? Тоже от КГБ?
— Нет. От египтян.
— Сколько вы там пролежали?
— Ровно сутки.
— Без воды?
— У нас была одна фляжка на четверых.
— Когда это было?
— В семьдесят третьем…
— Вы их обманули, да? Выбрались?
— Иначе я бы не имел чести лежать в одной могиле с вами.
— А зачем вам все это?
— О чем вы?
— Кого-то преследовать… Убивать… Закапываться в землю… Бред какой-то! А нельзя жить, как миллионы других людей?
— Это как?
— Пить утром кофе… Идти на работу… Обсуждать с друзьями футбол… Книги читать, в конце концов…
— Вы думаете, я ничего этого не делаю?
— На работу с пистолетом не ходят.
— Вы знаете, Вэл, за что вас преследует КГБ?
— Догадываюсь.
— Это справедливо?
— Нет, пан Пржесмицкий. Это несправедливо.
— Но кто-то же должен вас защитить, верно? Вас и тысячи таких, как вы. А как это сделать без пистолета? Добрым тихим словом? Ваши соотечественники из КГБ разговаривают на другом языке.
— Вам нравится ваша работа?
— Оставьте в покое мою работу! Мне нравится моя жизнь. Я не делаю ничего такого, что противоречило бы моим убеждениям, моему представлению о том, какой должна быть жизнь и какими должны быть люди в этой жизни. Я никогда не убивал без нужды. Не пытал женщин. Не преследовал беспомощных. У меня есть мать. Жена. Была сестра… Ей никто не помог тогда, в концлагере. Потому что Гитлер делал у себя что хотел. Это была Система, как сейчас в Советском Союзе. Если человек ведет себя так, как угодно Системе, он будет жить, есть, читать книги и ходить на футбол. Если же он пойдет против, Система его уничтожит. Как хочет уничтожить вас. Как уничтожила мою сестру. Как сожгла, расстреляла, похоронила заживо миллионы людей… Это мерзкая система. Я ненавижу ее. И пока она существует, моя профессия нужна…
…увлекательнейшее продолжение «КГБ в смокинге» Валентины Мальцевой, книги, ставшей в нашей стране бестселлером. Читатель вновь встретится с неизменной главной героиней — профессиональной журналисткой, завербованной КГБ, с интересом узнает множество ошеломляющих — хотя и вымышленных автором — подробностей о событиях недавнего прошлого.
…увлекательнейшее продолжение «КГБ в смокинге» Валентины Мальцевой, книги, ставшей в нашей стране бестселлером. Читатель вновь встретится с неизменной главной героиней — профессиональной журналисткой, завербованной КГБ, с интересом узнает множество ошеломляющих — хотя и вымышленных автором — подробностей о событиях недавнего прошлого.
На страницах этой книги вы встретите множество ошеломляющих подробностей о событиях не столь далекого прошлого и обескураживающих фактов из жизни известных людей.Валентина Мальцева — молодая и привлекательная журналистка, у нее сильный характер, острый язык, но иногда гуляет ветер в голове и полностью отсутствует чувство самосохранения. Однажды по собственной глупости попав в сферу интересов людей с Лубянки, она оказывается втянутой в историю, в которую сейчас даже трудно поверить…
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
Третья книга в трилогии «КГБ в смокинге». Первые две — «КГБ в смокинге» (1994 г.) и «Женщина из отеля „Мэриотт“» (1996 г.) стали общепризнанными бестселлерами на рынке русскоязычной остросюжетной прозы Израиля, России и США, переведены на немецкий, латышский, румынский языки, выдержали больше десяти изданий. Общий тираж первых двух книг из серии «КГБ в смокинге» составляет на сегодняшний день около 500 000 экземпляров.Роман в двух книгах «Ностальгия по чужбине» завершает трилогию. Время действия — 1986 год.
Третья книга в трилогии «КГБ в смокинге». Первые две — «КГБ в смокинге» (1994 г.) и «Женщина из отеля „Мэриотт“» (1996 г.) стали общепризнанными бестселлерами на рынке русскоязычной остросюжетной прозы Израиля, России и США, переведены на немецкий, латышский, румынский языки, выдержали больше десяти изданий. Общий тираж первых двух книг из серии «КГБ в смокинге» составляет на сегодняшний день около 500 000 экземпляров.Роман в двух книгах «Ностальгия по чужбине» завершает трилогию. Время действия — 1986 год.