Кейджера Гора - [3]

— И всё же, как Вы думаете, этот предмет подлинный?

— Есть две основных причины того, чтобы полагать, что этот предмет является подлинным, независимо от того, чем он мог бы быть, — ответил он. — Во-первых, он не имеет абсолютно никаких признаков нетипичного производства, такого как отливка, вместо чеканки. Во-вторых, если бы это была подделка, то подделка чего? Допустим, Фальшивомонетчик хочет обмануть людей. Но для этой его цели не удачным решением будет, производство банкнот достоинством в двадцать пять долларов, фиолетовых и никому не известного вида. Ему нет никакого смысла поступать таким образом. Это противоречит его собственным целям.

— Я поняла, поняла о чём Вы, — улыбнулась я.

— Таким образом, — продолжал мужчина, — будет разумным предположить, что этот предмет, независимо от того, что это такое, является подлинным.

— Но Вы полагаете, что это — монета? — уточнила я.

— Все признаки указывают именно на то, что это монета, — заметил он. — Это похоже на монету. Его простота и дизайн не предполагают, что это может быть памятный знак. Этот предмет выполнен в манере, в которой чаще всего производились именно монеты, по крайней мере, в древности и в классическом мире. Он был подрезан или подбрит, а это обычно делалось только с монетами, которые проходят через многие руки. Здесь даже видны следы ношения в кошельке.

— Какие именно? — поинтересовалась я.

— Этот предмет, независимо от того, что это, — продолжал мой собеседник, словно не слыша моего вопроса, — может быть ясно классифицирован по установленным стандартам, принятым в нумизматике. Это даже не промежуточный случай. Вам даже не потребовался бы эксперт для его аттестации. Любой компетентный нумизмат смог бы оценить это. Если бы это была монета современной чеканки, то она была бы оценена как XF, то есть отличная. Здесь нет чётких, очевидных признаков износа, но его поверхность не столь безукоризненна, чтобы её можно было квалифицировать UNC — не бывшей в обращении, или MS — никакого износа. Если бы это была древняя монета, то она также могла бы быть отнесена к XF, но здесь стандарты квалификации несколько отличаются. Снова нет почти никаких признаков износа, и детали рисунка, в целом, точны и отчётливы. Видна отличная заготовка, и центровка при чеканке была почти отличной. Некоторые незначительные недостатки, такие как маленькие царапины и зарубки, считаются приемлемыми в этой категории для древних монет.

— Но о каких следах ношения в кошельке идёт речь?

— Вы не сможете разглядеть их невооруженным глазом, — ответил он, вытащил из ящика стола и установил на штатив большую лупу. — Воспользуйтесь этим, — предложил эксперт, включив настольную ламп и положив монету под увеличительное стекло.

— Вы видите крошечные зарубки? — спросил он.

— Да, — ответила я присмотревшись.

— Это и есть — следы ношения в кошельке, — пояснил мой собеседник. — Они обычно появляются, если монеты, или другие предметы, свободно хранятся с несколькими другими, скажем в кошельке или коробке.

— Значит, этот предмет содержался в чём-то, вместе с большим количеством других таких же? — спросила я, отрываясь от разглядывания.

Мне в голову пришла интересная мысль, и я спешила её уточнить.

— Конечно, — кивнул мужчина. — Но с другой стороны такие отметины вполне могли бы появиться также и по другим причинам.

— Следовательно, все данные свидетельствуют, что это — монета? — сделала я вывод.

— И, тем не менее, большая часть доказательств, предполагает, что это не может быть монетой, — остудил он моё энтузиазм.

— О каких доказательствах идёт речь? — поинтересовалась я.

— Прежде всего, о том, что это нельзя отнести ни к одному из известных видов монет.

— Это я уже поняла.

— Насколько мне известно, — продолжил он, — ни один город, королевство, страна или цивилизация на Земле никогда не чеканили таких монет.

— Значит, это, всё же, не монета, — вздохнула я.

— Я полагаю именно так, — подтвердил эксперт. — Нет нужды платить мне.

Я, тут же, пока он не передумал, вернула приготовленную для него плату в свой кошелёк

— Этот предмет оказался столь интересным, — пояснил он, — что просто рассмотреть его, во всей его красоте и таинственности — это более чем достаточная оплата.

— Спасибо, — поблагодарила я эксперта.

— Мне жаль, что не смог быть более полезным, — ответил он.

— Постойте! — крикнул он мне вслед, когда я уже подошла к двери. — Кажется, Вы забыли это, — указал он, поднимая маленький, круглый, тяжелый предмет, оставшийся на фетровом лоскуте.

Я повернулся лицом к нему. Признаться, я была рассержена, поскольку до этого визита полагала, что у предмета, возможно, была некоторая ценность.

— В качестве зримого напоминания розыгрыша? — с горечью спросила я.

— Возможно, — улыбнулся мужчина, — но всё же, будь я на вашем месте, я бы забрал его с собой.

— Почему? — удивилась я.

— У него есть металлическая ценность, или ценность слитка.

— О?

— Да, — кивнул он. — Разве Вы не поняли, из чего это сделано?

— Нет, — призналась я.

— Это — золото! — пояснил он.

Я быстро вернулась назад, схватила предмет и положила его в свой кошелек, а затем поспешно, покинула его офис.