Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города - [68]

В то время, как в экономике, в области исследований и естествознания наступающий век техники завоёвывал всё большее место, гуманитарные науки в университете, школах и старых просветительских союзах оставались во власти реставрации и бидермейера. Это означало спокойное развитие без драматических потрясений, но и здесь на передний план выходили новые силы. Либерализм становился ведущей духовной силой Кёнигсберга.

В университете в полную меру проявили свои способности приглашённые в пору реформ учёные: Бессель, Бурдах, Бэр, Хаген, Гербарт, Лобек, а также Нессельманн, Реза и Куршат, превратившие Альбертину в храм литовского народного духа и литовского языка, причём в том смысле, как его понимал Гердер, а не в рассадник литовского национализма. Одновременно с приходом Карла Лахманна университет стал первым высшим учебным заведением, где германистика получила признание как наука. Историческая наука с приходом Иоганнеса Фойгта и Фридриха Вильгельма Шуберта обратилась к истории своей страны. В области истории искусства родной страны с воодушевлением работал Эрнст Август Хаген, для которого в 1830 году была создана первая в Пруссии кафедра истории искусств. Он был инициатором создания искусствоведческого общества, организовывал художественные выставки и заложил основу для городской картинной галереи. В 1844 году, в год юбилея университета, он с единомышленниками основал «Общество прусской старины», из собраний которого вырос Прусский музей: Хаген принял также участие в создании Художественной академии. Больше других за пределами Восточной Пруссии был известен Франц Нойманн, который на протяжении почти полувека прокладывал новые пути во всех областях физики. Руководителями большинства кафедр физики в немецких университетах постепенно становились учёные, представители физической школы Кёнигсберга. Философия после ухода Гербарта была представлена почти столь же долго талантливейшим учеником Гегеля, Карлом Розенкранцем, чьи «Кёнигсбергские записки» (1842) являются замечательным документом этнографии в духе Гердера. Он написал первую немецкую биографию Гёте и передал своё преклонение перед Гёте своему ученику Фердинанду Грегоровиусу.

Если работа высших учебных заведений осуществлялась на основе, заложенной Гумбольдтом, то реформа в народных школах осуществлялась в духе Песталоцци. Это стало делом жизни попечителя школьных заведений Густава Фридриха Динтера, саксонца по происхождению, который, как он сам писал, «ни одного часа не жалел о том, что стал пруссаком». Параллельно с внутренней реформой шла и реформа внешняя. По настоянию обербургомистра Листа город открыл наконец народные школы. Они в то время назывались ещё школами для бедных; число таких школ постепенно росло. Наряду с ними всё ещё существовали церковные и частные школы и соборные училища.

Католические школы Восточной Пруссии в течение семи лет опекал статский советник Йозеф фон Эйхендорф, чем очень доволен был его начальник, либерально-протестантский оберпрезидент Теодор фон Шён, по-отечески управлявший родной провинцией и за это почитаемый. В Кёнигсберге Эйхендорф написал свои драмы «Эццелино из Романо» и «Последний герой Мариенбурга». Первая вышла в издательстве Борнтрегера, вторая у Гартунга. Борнтрегер приобрел книжный магазин Николовиуса, превратив его в крупное издательство. Газета Гартунга теперь выходила ежедневно и в качестве рупора восточно-прусского либерализма имела огромное влияние на политическое развитие Пруссии. Гартунг издавал ещё и книги, пока старик Унцер, книжный магазин которого находился в доме Гартунга, ограничивался на дедовско-консервативный манер выпуском научной специальной литературы. Только когда Генрих Эдуард Грефе из Гамбурга, женившись на дочери Унцера, вступил в дело, предприятие обрело свежие силы. Под его руководством дремавшая до того фирма, носившая с 1832 года имя Грефе и Унцер, получила большое развитие. Рядом с ними развили деятельность несколько книжных магазинов и издательств, выпускавшие и распространявшие современную либеральную ежедневную периодику, часто вступая в конфликт с реакционной цензурой.

В то время, как книжные магазины успешно развивались, театр влачил жалкое существование. В этот период, когда происходила частая смена дирекции и одно банкротство следовало за другим, в Кёнигсберге давал свои неудачные кратковременные «гастроли» молодой Рихард Вагнер. Преследуемый своими кредиторами из Магдебурга, он последовал за своей невестой, артисткой Минной Планер в Кёнигсберг. При подписании своего договора она добилась принятия Рихарда на должность капельмейстера в кёнигсбергский театр. Когда Вагнер прибыл сюда в августе 1836 года, выяснилось, что место, на которое он претендовал, всё ещё занято. В Кёнигсберге Вагнер дирижировал и сочинял мало. Несмотря на то, что двадцатитрёхлетний Вагнер был музыкальным директором без должности и дохода, он 24 ноября 1836 года обвенчался в Трагхаймской церкви с Минной, которая была на пять лет старше него; при этом жених и невеста неправильно указали свой возраст. При регистрации в церковной книге он оказался на год старше её. Когда театр в очередной раз обанкротился, Вагнер в июне 1837 года без сожаления покинул принёсший ему так мало счастья город. Наоборот, когда он в 1839 году, возвращаясь из Риги, заехал в Пиллау, то далеко объехал город стороной, чтобы не попасться в руки своим кредиторам.