Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города - [69]

Удивительно, что жители Кёнигсберга, несмотря на нищету театра, сумели познакомиться с современными драмами и операми, например, с оперой Вебера «Вольный стрелок» уже через год после её премьеры в Берлине. Романтическая музыка пользовалась здесь, как и во всём мире, большой популярностью. Кёнигсберг обогатил её одним бессмертным произведением, хотя и при бесславных обстоятельствах. Родившийся в Кёнигсберге Эрнст Даниэль Николаи дослужился до референдария, однако потом посвятил всего себя музыке и вёл неустроенную жизнь странствующего учителя музыки и певца. В конце концов он настолько обнищал, что вынужден был жить на содержании своего сына Отто, родившегося в Кёнигсберге в 1810 году и ставшего между тем знаменитым. Тот провёл у отца трудное детство и поэтому очень скоро покинул родной город. В Берлине он сочинил оперу «Виндзорские проказницы» («Виндзорские кумушки»). В Кёнигсберге он после этого побывал только один раз — почётным гостем Альбертины на юбилее университета в 1844 году. Тогда же он дирижировал оркестром, исполнявшим в соборе его торжественную увертюру «Бог — наша прочная крепость».

Свою известность города музыки Кёнигсберг сохранил и в эпоху бидермейера, и в эпоху романтизма. Город имел большое число певческих и музыкальных объединений, хороших композиторов, дирижёров и любящих искусство граждан. Тон в музыкальной жизни задавал житель Кёнигсберга Эдуард Соболевский, дирижёр и композитор, кантор и учитель музыки, а также критик. Дирижёры и объединения организовывали многочисленные концерты. Музыкальный директор Карл Генрих Земанн уже в 1832 году осуществил в лёбенихтской церкви исполнение оратории «Страсти по Матфею» Бака. Это было третье исполнение этого произведения вообще. До этого ораторию Баха исполняли только в Берлине и Франкфурте-на-Майне. Земанн и Соболевский положили начало первым большим кёнигсбергским музыкальным фестивалям. В летних концертах в парке Бёрзенгартен и в домашних концертах, как и прежде, проводимых любителями искусства в своих домах, исполнялась более лёгкая музыка. Событиями музыкальной жизни становились концерты гастролирующих артистов. Кёнигсберг лежал на пути в Петербург, который в то время посещали все большие музыканты Европы. Франц Лист своими тремя концертами покорил обычно сдержанных кёнигсбержцев. Университет удостоил его звания почётного доктора, что впервые было сделано по отношению к музыканту. Правда, историк Друманн на заседании сената отказался от своего права вето, заметив, что «если мы даже химиков удостаиваем степени, то это же можно сделать и с музыкантом». В Кёнигсберге неоднократно выступал и Роберт Шуман, один раз вместе с Кларой Вик. Один из сыновей Моцарта, пианист из Лемберга, играл здесь произведения своего отца.

Изобразительное искусство не могло соперничать с разнообразием музыкальной жизни. В те времена в Кёнигсберге не было крупных художников и скульпторов, но были отличные учителя рисования, которым мы обязаны многими акварелями, гравюрами с видами улиц и зданий Кёнигсберга того времени. В академии при её первом директоре Людвиге Розенфельдере доминировала историческая живопись. Он не считал зазорным организовывать пользовавшиеся большой популярностью на многих общественных мероприятиях «живые картины»^{100}.

По «Городскому уложению» забота о бедных входила в обязанности местных органов, в данном случае директории по делам бедных. Город закрыл интернаты для бедных детей, но вместо них учредил городской сиротский дом, находящийся, как и королевский, в Закхайме. Магистрат многое делал для бедных, больных и сирот. В борьбе с нуждой его поддерживали многочисленные церковные и гражданские объединения, которые были тогда повсеместно организованы. Что раньше являлось первоочередной обязанностью церкви, то теперь брало на свои плечи светское гражданское общество. Из многих социальных объединений, возникших после Освободительных войн^{101}, следует упомянуть «Общество Динтера», которое после смерти великого учителя организовало в Кёнигсберге в его честь первые детские сады. Из числа мужчин и женщин, посвятивших свою жизнь благотворительности, надо назвать землевладельца графа Лукнера из Нойхаузена, жену городского советника Розалию Фридманн с её «Женским обществом по уходу за бедными и больными». Евангелическая церковь также способствовала возникновению большого числа социальных объединений, хотя «Внутренняя миссия»^{102} получила распространение в Кёнигсберге довольно поздно, так как либеральные граждане видели в ней известное лицемерие. Католическая и еврейская общины организовывали собственные социальные учреждения и общества. В этот период последним большим актом христианской любви к ближнему явилось основание больницы «Милосердие» в районе Хинтерроссгартен. Инициаторами этого выступили две графини цу Дона, дочери главнокомандующего генерала Фридриха цу Дона, которые у Флиднера в Кайзерсверте познакомились с диаконией, церковной благотворительной службой. Начав скромно, она стала одной из самых больших больниц Кёнигсберга.

Политическое затишье после бурь, вызванных революцией и войной, длилось недолго. Возможно, старшее поколение и чувствовало себя спокойнее в эпоху бидермейера, но молодёжь, и прежде всего образованная, поспешила в 1813 году под знамёна не для того, чтобы восстановить старое, а для утверждения нового. Новые идеи о единстве и свободе, демократии, либерализме и нации овладевали умами и сердцами. Кёнигсбергские студенты не принимали участия в Вартбургском празднике