Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города - [64]

Значительным шагом в становлении демократического гражданского общества стало признание равноправия евреев по отношению к другим гражданам на основе закона 1812 года. В то время многие богатые еврейские семьи приняли христианскую веру, проявив стремление к полному слиянию с народом, равноправной частью которого они отныне стали.

Все реформы в области управления и правовых отношений остались бы безрезультатными, если бы им не соответствовало изменение мышления. Из раба абсолютизма должен был вырасти гражданин, который бы не только брал от государства, но и что-то давал ему: активное участие в государственных делах и сотрудничество. Подкрепленный ненавистью к французским оккупантам, возник своеобразный прусский патриотизм, не ограничивавшийся рамками Пруссии, а объявивший своей целью освобождение всей Германии, отдаваясь ей не только умом, но и всем сердцем. Однако это не означало отхода от гуманистических идей Просвещения. Люди верили, что новое государственное и народное мышление может быть достигнуто только путём усиленного воспитания народа. Поэтому государство и город, несмотря на нехватку средств, заботились и о своих учебных заведениях.

Требования некоторых профессоров о введении в обучение предметов обществоведение, фехтование и плавание хотя и остались невыполненными, но указывали направление, по которому следовало двигаться. Хотя профессора и студенты всё ещё оставались cives academici («гражданами университет»^{93}), однако подчинялись общегражданским законам; университетское законодательство ограничивалось дисциплинарными штрафами. В преподавании, наряду с лекциями, практиковались семинары. Среди профессоров имелись как сторонники, так и противники нового духа, но в целом Альбертина держалась в стороне.

Новые веяния входили в неё, а не исходили от неё. Министру фон Гумбольдту был основанный им в 1810 году Берлинский университет, конечно же, ближе, чем Кёнигсбергский, но и сюда он стремился привлекать новых людей. Самым видным их них являлся Иоганн Фридрих Гербарт, который, благодаря личным контактам с Песталоцци, заложил основы своей системы психологии и педагогики. Гумбольдт надеялся, что он «будет полезен в улучшении дела воспитания по принципам Песталоцци». За четверть века педагогической деятельности в Кёнигсберге Гербарт написал свои самые значительные произведения. Гумбольдт в 1809 году пригласил в Кёнигсберг и 25-летнего астронома Фридриха Вильгельма Бесселя. В обсерватории, построенной специально для него, Бессель сделал свои основополагающие наблюдения. Благодаря женитьбе на Иоганне Хаген, дочери его коллеги, физика Карла Готтфрида Хагена, он стал настоящим кёнигсбержцем. В те годы университет получил и другие новые заведения, как например, анатомический театр, первые клиники, Ботанический сад, минералогический и зоологический музеи; однако более широкое преподавание естественных наук не привело к организации нового факультета.

Реформатор университета Гумбольдт стал и основателем школы нового типа и более высокого уровня — гуманитарной гимназии. Первоначально комиссия под председательством Гумбольдта постановила передать все кёнигсбергские школы в ведение магистрата. Городские депутаты отклонили решение о перенятии Фридрихсколлегии и школы Бургшуле, мотивируя это чрезмерными затратами. Фридрихсколлегия стала королевской гуманитарной гимназией, первой в Пруссии вообще. По рекомендации знаменитого филолога Фридриха Августа Вольфа её директором стал Август Готтхольд, руководивший школой 42 года. Город взял под свою опеку три церковных школы: альтштадтскую, преобразовав её в гимназию, кнайпхофскую и лёбенихтскую в качестве бюргерских школ, что примерно соответствовало позднейшим реальным училищам; со временем их реорганизовали в гимна-зии. Бургшуле оставалась в ведении немецкой реформатской общины, однако позднее стала также бюргерской. Таким образом, в Кёнигсберге в то время было две гимназии, выпускники которых направлялись в университет, если выдерживали экзамен на аттестат зрелости. Гугенотскую школу преобразовали в частную женскую. Кроме того, суперинтендант Вайс по поручению школьной депутации основал первую городскую женскую школу.

Началась реформа народных школ. Все 12 церковных школ остались в ведении церкви; город взял на себя заботу лишь о трёх школах для бедноты, относившихся до сих пор к Фридрихсколлегии. Школ для бедных совершенно не хватало, многочисленные частные и полуофициальные школы также не могли охватить всех детей. Для реформаторов более важным, чем число школьных учреждений, был дух, в котором воспитывалась молодёжь, дух Песталоцци. Королева Луиза и все реформаторы, начиная с Штайна и Гумбольдта, видели в этом швейцарце защитника бедных, который воспитывал людей в духе добровольного сотрудничества с обществом. Цели в этом случае совпадали, а метод Песталоцци казался им безошибочным средством их достижения. Стало быть, по нему и следовало вести подготовку учителей.

Как Гербарт воспитывал студентов, так должен был воспитывать учителей последователь Песталоцци Карл Август Целлер. Его пригласили в Кёнигсберг попечителем школьных заведений, наделив большими полномочиями. Он основал в королевском сиротском приюте учительскую семинарию, называвшуюся в те времена «Нормальной школой»