Кенесары - [60]

В одном из документов пишется, что «…прибыл к нам Кенесары и уже три года как мы сделались врагами». Как могли сделаться врагами люди, которые на протяжении десятилетий были в дружеских отношениях? Это говорит о корысти киргизских мана-пов, которые стремились во что бы то ни стало угодить российскому начальству. С неменьшим усердием и Кенесары Касымов стремился восстановить дружеские отношения между казахами и киргизами. Но в традиционном понимании. Он посылал не одно свое посольство к киргизам с тем, чтобы они покорились ему как общеказахскому и киргизскому хану. При этом он всегда чувствовал за собой поддержку дулатовцев, которых киргизы непродолжительное время считали своими врагами.

По прибытии Кенесары в районы кочевания Старшего жуза разросся его конфликт и с киргизскими феодалами. Один из них, пишпекский кушбеги Алишер — ставленник кокандского хана, а также манап Курман предложили киргизам откочевать в глубь страны, а сами начали собирать свои войска для борьбы с Кенесары. Места, которые они выбирали, — это в основном глубокие ущелья, в которых можно было засесть с небольшим количеством войск, а внутри этих ущелий разбить огромную армию. В одном из многочисленных донесений один из манапов писал генералу Вишневскому: «Кенесары, прибыв к нам, сделался уже врагом. В прошлом году они разбили аулы наши и сто наездников умертвили. Но мы с помощью божьей вооружились под предводительством султана Боке и умертвили 4000 человек». На самом деле война, наверное, не была уж столь победоносной со стороны киргизских феодалов, если они постоянно наталкивались на сопротивление Кенесары. Но война несла за собой страшные последствия. Она губила людей, разоряла их домашнее хозяйство, многие попадали в плен.

Посольство, которое было направлено со стороны киргизских манапов к Кенесары-хану, возглавил известный манап Калигул. В конце концов обе противоборствующие стороны признали, что киргизы и казахи будут дружественной и самостоятельной стороной, но по всем важнейшим делам будут советоваться с Кенесары, прислушиваться к его голосу.

Перемирие, однако, было недолговременным. Уже к 1847 году оно было нарушено, а поводом послужило то, что киргизские манапы решили во что бы то ни стало отомстить одному из батыров Кенесары — знаменитому в Джетысу батыру Саурыку. Во время отдыха Саурык-батыра 70–80 киргизов напали на его отряд, перебили его джигитов, убили его самого и угнали более 700 лошадей. Нападение киргизских манапов на одного из полководцев Кенесары Касымова, конечно, вызвало новые военные действия, которые предпринял Кенесары против киргизов.

К весне 1847 года война была в самом разгаре. Одно из самых последних сражений Кенесары с киргизскими войсками происходило в горах Кекли, недалеко от Бишкека. Испокон века это место, в особенности местность Майтобе, считалось у киргизов достаточно кровавым. И именно в этом месте сошлись две армии, одну из которых возглавлял киргизский манап Ормон, а другую — Кенесары-хан. Ориону в этой битве в какой-то степени оказало помощь то, что и Рустем-султан, и Сыпатай-батыр в ночь перед большим сражением ушли от Кенесары-хана, мотивируя это тем, что необходимо окружить киргизов с другой стороны. Однако они не переправились через реку и фактически не участвовали в бою. Кроме того, кокандские властители предложили Ормон- хану свой довольно большой отряд. И получилось так, что Кенесары Касымов со своими отрядами и людьми оказался в полном окружении. Он предпринял тогда очень важное, с военной точки зрения, решение — вместо того чтобы на лошадях пробиваться сквозь строй противника, когда большая часть могла погибнуть, Кенесары предложил заколоть всех лошадей, оставив только тридцать, нагрузить на них мясо и другую провизию, а самим пробиваться пешими с пиками в руках. По казахским представлениям, такое решение военной задачи было, конечно, равносильно самоубийству, так как лошадь — это второе «я» степняка.

Кенесары, его ближайшие спутники и сподвижники, в том числе Наурызбай-батыр, во главе своих отрядов решили выйти из окружения. Но на них обрушились удары киргизских войск. В одном из документов пишется, что сотни бойцов Кенесары, засасываемые предательской рекой, потонули под ударами наседающих каракиргизов, но, погибая, они выручали своего любимца — султана Кенесары Касымова. Жертвуя собой, они спасли Кенесары-султана, перебрасывая его с одной тонущей лошади на другую.

Взяв затем в плен Кенесары Касымова, киргизы решили лишить его жизни. Вот как описываются последние мгновения жизни Кенесары перед казнью: «Кенесары, взглянув тогда на собравшийся народ, на далекие горы, на высокое небо, откуда лились ласковые лучи веселого солнца, взглянув кругом себя, запел песню. Долго лилась его песня среди собравшейся толпы, и словам сим долго внимала толпа, не имея ни сил, ни желания оторваться от властных слов его песни, что глубоко западали в душу каждого, кто слушал их. В песне своей исполнил он всю свою жизнь в родных и привольных степях в кругу родного аула».

В октябре 1847 года главный манап Джантай Карабеков написал пограничному начальнику о своей войне с Кенесары и о его гибели: «Мятежника же Кенесары схватил мой человек по имени Калча и первым известил меня о том. После чего он — Кенесары уведомил, чтоб показать ему лицо и из награбленного имения торговцев предложил 60 навьюченных в тюках верблюдов, с тем чтобы его отпустили. Но я за сделанные многим народам злодеяния и равно, чтобы доставить обиженным спокойствие и благоденствие, не польстившись сказанным имением, умертвил его, тем самым оказав услугу государю. Потом брату моему Калыгулу отдав голову, при письме, с печатью на оном, отправил султану Рустему и бию Сыпатаю, на тот конец, чтобы они о том известили Вас, господин генерал».