Кенесары - [3]
Николаевская Россия представляется огромной застывшей глыбой, которую монарх стремился обтесать своими реформами и беспредельной регламентацией. Реформы всегда имеют свойство перевоплощаться в антиреформы, тем более когда реформатор не хочет их проводить до конца. Так получилось в николаевской России. Реформа управления государственными крестьянами министра государственных имуществ П. Д. Киселева только отодвинула обрушение крепостничества да оказала содействие самому монарху в его личных владениях.
Современники писали, что царь своим обликом напоминал Петра I. Высокий рост, черты лица, огромная энергия, решительность и величественность внушали тайные надежды и чаяния. Даже Пушкин оказался во власти этого образа. «Семейным сходством будь же горд, во всем будь пращуру подобен», — не без гордости наставлял монарха гений русской литературы. Работоспособность императора поражала всех, он мог работать по восемнадцать часов в сутки. Но вся эта энергия была направлена на иные деяния. Если Петр I стремился прорубить окно в Европу, то Николай I, на наш взгляд, постарался закрыть это окно в европейскую цивилизацию. Внешние атрибуты сохранялись полностью, французский язык вошел в плоть и кровь образованной части общества. Приветствовались французские платья, быт, кухня. Но это — в обиходе, а в делах государственных над всем возвышался мундир.
В 1826 году была упразднена Комиссия составления законов и вместо нее учреждалось особое Второе отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии для подготовки нового Уложения законов Российской империи. Во главе его был поставлен М. А. Балугьянский, бывший ректор Санкт-Петербургского университета, а душой всего предприятия стал выдающийся русский государственный деятель и чиновник М. М. Сперанский. И огромная работа по систематизации законов Российской империи была проведена за несколько лет; уже в 1832 году вышли первые тома полного собрания законов Российской империи. Так М. М. Сперанский из реформаторов попал в консерваторы. К слову, Николай I всячески препятствовал хотя бы изменению законов и даже сурово отчитывал за эти попытки.
Выход на Сенатскую площадь 14 декабря многих лучших офицеров и гражданских лиц привел императора к мысли о недостаточности политического надзора, и летом 1826 года появилось Третье отделение. Главной его целью было улучшение повсеместного и всеобщего наблюдения и соответственного принятия мер. Политическая неблагонадежность, настроения крестьян, взяточничество, мошенничество, картежная игра и масса других неблаговидных поступков ставились во главу угла деятельности Третьего отделения. Наиболее важной в нем была Первая экспедиция, осуществлявшая политический надзор. Глава Третьего отделения А. X. Бенкендорф так формулировал свои обязанности: «Государь избрал меня для образования высшей полиции, которая покровительствовала бы утесненным и наблюдала за злоумышлениями и людьми, к ним склонными». Таким образом, во-первых, Третье отделение было «отеческим государя императора учреждением», во-вторых, оно должно было предупреждать всякое зло, беспорядки и беззакония, в-третьих, поощрять добросовестных чиновников («бедных и сирых»), в-четвертых, на Третье отделение возлагалось воспитание молодых людей. Казалось бы, вполне добропорядочные и гуманные задачи. По сути же, все подданные империи отдавались во власть жандармов, действовавших секретно и без контроля, несмотря на то что формулировки о назначении Третьего отделения на первый взгляд были составлены с огромной, поистине отеческой заботой о стране и ее народе. Кстати, такое убеждение оставалось у Николая I вплоть до его кончины.
Один из литераторов того времени, не очень-то благоволивший демократическому лагерю, М. М. Дмитриев писал: «Москва наполнилась шпионами, все промотавшиеся купеческие сынки; вся бродячая дрянь, не способная к трудам службы; весь сбор человеческого общества подвигнулся отыскивать добро и зло, загребая с двух сторон деньги: и от жандармов, за шпионство, и от честных людей, угрожая доносом. Вскоре никто не был спокоен из служащих; а в домах боялись собственных людей, потому что их подкупали, боялись уже некоторых лиц, принадлежащих к порядочному обществу и даже высшему званию, потому что о некоторых проходил слух, что они принадлежат к тайной полиции… разговор при них умолкал или обращался на другое». Так обернулись фразы о защите «бедных и сирых» в николаевской России. Это в хлебосольной и широкодушной Москве, а что же говорить о губерниях за тридевять земель, да еще там, где нехристианские обычаи и где привольная степь без конца и без края.
Третьему отделению был придан корпус жандармов, носивших голубые мундиры и белые перчатки, который и осуществлял всю ту черную работу, которую возложили на чиновничье-бюрократический аппарат этого отделения. На местах, из-за нехватки служащих чиновников, все функции полицейского надзора возлагались на местные власти, в том числе борьба с инакомыслием и проявлениями антигосударственных настроений. Имея в основе хорошо отлаженную систему политического надзора и его важнейшие инструменты, бюрократия на местах сообразно своему пониманию ответственности принимала решения, и потому они были более результативны, чем приказания из центра, в особенности при карательных операциях и при глубочайшем внимании к доносительству как к универсальному инструменту превентивных мер.

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.