Кенесары - [27]

Уже позднее, в 1845 году, он писал оренбургскому губернатору Обручеву: «…всем минувшим злым делам предшествовала съемка, постройка диванов (приказов) и выступление отрядов». Тем самым он четко давал понять, что именно строительство приказов, рекогносцировочные работы, которые проводила империя, являются самым главным насилием по отношению к свободолюбивым и вольным казахским племенам Среднего жуза.

Кенесары Касымов в своей борьбе против имперской политики руководствовался несколькими военно-стратегическими принципами. Главный из них — создать такую обстановку, чтобы противник бежал с поля боя, нагнать на него такой страх, чтобы он никогда более не стремился углубляться в степь. И надо сказать, что Кенесары Касымов достиг здесь значительных успехов. Все документы пестрят свидетельствами того, что любые передвижения в степи — из приказа к пикету или из пикета к другому приказу, по дорогам, которыми ходили караваны — постоянно наталкивались на противодействия со стороны казахского населения, даже тех, кто находился в союзнических отношениях с российской администрацией. Эти же люди являли собой скрытую угрозу для казачьих отрядов, которые теперь без сопровождения, без больших обозов не могли двинуться в глубь степи. Кенесары старался совершать все военные действия стремительно. Атаки его носили неожиданный характер.

Несмотря на это, повстанцы теряли большие силы. Многие из них, в силу того что не умели вести военные действия против хорошо вооруженных огнестрельным оружием отрядов, либо попадали в плен, либо гибли. Наконец, какая-то часть повстанцев, привлеченная поначалу призывами Кенесары о том, что они создадут процветающее независимое государство, увидев, какие лишения и трудности их ожидают, стала покидать ставку Кенесары. Это было для него самым большим поражением. Он стремился любыми способами их остановить: где угрозами, где плетью, а где и мирными уговорами, пытался привлечь на свою сторону новых повстанцев, но этому мешало несколько обстоятельств. Первое — это то, что он представлял свое независимое государство как продолжение той государственности, которую завещал ему его дед Абылай-хан. Но времена изменились, новая жизнь вторгалась в казахскую степь. Вместе с проникновением туда российских вооруженных отрядов, постепенно проникали и новинки цивилизации. Например, многие казахи к этому времени стали пользоваться косами, серпами, определенная интенсификация наблюдалась и в скотоводческом хозяйстве казахов. И потому многие казахские родовые структуры, в особенности те, кто повелевал родами, видели обреченность военной стратегии Кенесары.

Конечно, мы не вправе сегодняшним днем обвинять наших предков в том, что они в чем-то ошибались, чего-то не видели, чего-то не замечали. У каждого времени свои приметы. У каждого времени свои постулаты. Но самым главным и самым важным в движении была личность самого Кенесары Касымова, личности его сподвижников. И именно благодаря этому его военные действия зачастую имели успех. Если бы не было рядом с Кенесары его братьев, не было бы Агыбай-батыра, не было бы того самого Жеке-батыра, который остался легендой и для сегодняшнего дня, военные действия Кенесары не приняли бы такой всеобъемлющий размах. Возможно, они стали первым шагом к обретению Казахстаном подлинной независимости. И только сегодня мы с гордостью можем сказать о том, что такие национальные герои, как Кенесары Касымов, стали действительно фигурами общенационального, общеказахстанского масштаба.

Отдельные свидетельства из документов того времени показывают: каждый киргиз, пользуясь случаем, готов был пуститься на грабежи и убийства, думая, что вся вина падет на людей Кенесары. Однако на самом деле это были единичные случаи. Между тем чиновники в каждом казахе видели лишь разбойника. И потому начальник сибирского таможенного округа в докладной записке министру финансов писал: «Не знаю, в какой степени это справедливо, но, по мнению моему, должно действовать сколь можно решительнее, чтобы не допустить поощрения для дикого народа к большим дерзостям». Для бюрократии весь тот народ, который сам выбрал свою единую судьбу, находился в той же стадии дикости, что и свой русский народ. Противники Кенесары считали, конечно, что он зря поднялся против столь могущественной царской власти. Но в конце концов и противники, и царская администрация стали считаться с Кенесары-батыром, потому что все его действия носили целенаправленный характер.

Многие волости не подчинялись Кенесары. А в то же самое время эти волости, эти родовые подразделения под руководством своих родоправителей, родоначальников постепенно уходили от налогообложения, от тех тяжких повинностей, которые они должны были нести при российской бюрократии. Однако не менее легким, а может быть, даже и более тяжелым было налогообложение со стороны самого Кенесары. Цели этого налогообложения были, конечно, самые различные, но, несмотря на это, для вольнолюбивого степняка, который привык находиться наедине со своей степью, для такого человека любое проявление порядка, любое налогообложение, любая дисциплина в конце концов становились тяжелым испытанием. Не все прошли это испытание. Но многие родовые структуры, веря самому Кенесары, веря его личным достоинствам, действительно стали его сподвижниками.