Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание - [63]

Генри Джастис Форд, «Ланселот увозит Гвиневеру», иллюстрация к «Сказаниям Круглого стола» (1908) Эндрю Лэнга. Published by Longmans, Green, and Co., London, New York, Bombay and Calcutta, 1908. University of California Libraries

Долгая история темы любовного треугольника позволяет рассмотреть, как трансформировались теории, которые исследователи применяли к кельтской мифологии. Понять смысл тех или иных мифов не так просто, и за последние полтора века подход к ним кардинально изменился. Раньше любовные треугольники связывали с природой, временами года и с солнечными циклами. Есть версии, что они изображали отношения между королем и богиней власти, покровительницей страны. Если мы захотим понять, считают ли современные специалисты, что в этих теориях есть хоть какой-то смысл, то стоит иметь в виду, что обычно проходит какое-то время, прежде чем результаты научных изысканий проникнут в общественное сознание. Особенно остро эта проблема стоит в случае с кельтской мифологией – не в последнюю очередь потому, что люди зачастую относятся к ней предвзято из-за личных эмоций и духовных воззрений. В итоге теории восьмидесятилетней давности воспринимаются как факты и известны любому человеку, интересующемуся кельтской мифологией. Тем временем наука ушла далеко вперед, и теперь для того, чтобы внести изменения в устоявшуюся картину, приходится «убивать священных коров».

Здесь будет уместно поговорить о двух популярных, но устаревших взглядах на мифологию. Первый рассматривал мифы как отображение времен года и природных циклов в целом. В конце XIX века изучение религии и мифологии стало более масштабным и концептуальным, чем прежде, и ученые пытались разработать теорию мифа, способную объяснить все его многочисленные проявления в разных уголках света. Большой популярностью пользовалась так называемая солярная теория немецкого филолога и востоковеда Макса Мюллера (1823–1900), согласно которой миф – это, по сути, набор метафор, описывающих мир природы. Сначала люди заметили, что дуновение ветра похоже на выдох, а затем поверили в существование некой силы, чье дыхание становится ветром. Все мифологические истории в конечном счете можно связать с древними представлениями о природных феноменах, наиболее важным из которых было солнце.

Эту теорию подхватили викторианские антропологи, в том числе знаменитый ученый сэр Джеймс Фрэзер (1854–1941), проявлявший особый интерес к моделям замещения, когда, например, старого короля сменял его молодой соперник. Фрэзер считал, что такие паттерны были связаны с сезонностью: с помощью иносказаний они показывали, как старый бог солнца терпит поражение от нового – и год сменяет год; как упадок уступает росту, и так далее, в бесконечном цикле. При этом он уделял особое внимание грандиозным и довольно абстрактным персонификациям, таким как Солнце, Луна, Земля, Урожай, а не конкретным богам и богиням из реальных верований. Когда ученые, находившиеся под влиянием его идей, приступили к изучению кельтской мифологии, их внимание сразу привлекло то, насколько часто в легендах повторяется паттерн любовного треугольника. Они сделали вывод, что таким образом в древности изображали, как Старый и Новый год (Зима и Лето) в образе старика и юноши сражались за Природу, которую олицетворяла женщина. Но лишь немногие истории подходили для этой теории. Один из примечательных с этой точки зрения эпизодов встречается в списке придворных из повести «Килхух и Олвен», раннем сочинении артуровского цикла, с которым мы познакомились во второй главе. В этом фрагменте упоминается «Крейдилад, дочь Ллуда Серебряная Рука, – она была самой красивой из всех девиц на Могучем Острове и на трех островах по соседству, и из-за нее Гвитир, сын Грейдаула, и Гвин, сын Нуда, бились каждый первый день мая»[53]. В этом описании нет ничего, что однозначно указывало бы на сезонность. Гвитир – второстепенный персонаж (позднее в той же истории он спасает от пожара муравейник), а Гвин хорошо известен по другим текстам как повелитель потустороннего мира и охотник. Первый день мая считался в валлийской литературе лучшим временем для совершения любых таинств; подобную роль в ирландской литературе исполнял Самайн (теперешний Хеллоуин). В отличие от древней аудитории, мы не знаем всей истории – почему Гвин и Гвитир сражались за Крейдилад вплоть до Судного дня. Возможно, они были не олицетворениями Зимы и Лета в борьбе за Природу, а просто жертвами проклятия.

Джулия Маргарет Камерон, «Прощание Ланселота и Гвиневеры» (1874), постановочная фотография. Metropolitan Museum of Art, New York. David Hunter McAlpin Fund, 1952

Эксперты по кельтской литературе уже много десятилетий назад отказались от идеи божественного сезонного календаря, якобы изображенного в мифах. Однако она до сих пор остается одним из самых популярных заблуждений по поводу кельтской мифологии, особенно среди неоязычников. На Майском празднике, который англичане отмечают в первый понедельник мая, часто разыгрывают сцены из битвы между Королем Дубом (летом) и Королем Остролистом (зимой), представляя их как часть древнего ритуала, а не как побочный продукт викторианских антропологических теорий.