Кельтская загадка - [6]

Рядом с лицом появилась поднятая рука, жест этот можно было истолковать как повеление уйти то ли оператору, то ли всем нам. Камера немного отъехала от лица, на экране появились еще трубки и больничные принадлежности, ряды банок с таблетками на прикроватном столике. Бирн не произносил ни слов любви, ни даже прощания, изображение умирающего с изборожденным морщинами страдания лицом медленно темнело.

Минуты две мы сидели, глядя на пустой экран, и обдумывали последние слова Эмина Бирна, слышались только негромкое шипение телевизора, тиканье часов в коридоре, крики птиц за окнами, шелест пальмовых листьев и где-то вдали негромкий рокот волнующегося на ветру моря.

Брета пришла в движение первой.

— Оху пост, папа, — вздохнула она, поднявшись из кресла и направляясь к двери. — Прямо-таки оху пост.

— Что это значит? — недоуменно прошептал мне Алекс.

— Думаю, второе слово означает «поступок», а первое — прилагательное от слова на букву «х», — прошептала я в ответ.

Алекс посмотрел на объемистый удаляющийся зад Бреты и неодобрительно покачал головой. Я подавила улыбку. Алекс много лет прослужил судовым казначеем в торговом флоте, но я ни разу не слышала, чтобы он сквернословил или хотя бы чертыхался. Сама же… Но хватит стереотипов.

Твидлди нервно откашлялся, давая понять, что нужно перейти к более официальной части процедуры.

— Очень необычно, — начал он. — Думаю, мисс Брете Бирн нужно присутствовать? — обратился он к Твидлдуму.

— Совершенно необычно. Ей надлежит быть здесь, — ответил Твидлдум. Твидлди принялся с неловкостью перебирать бумаги. Дейрдре раздвинула шторы. Я увидела Брету, шедшую через сад к морю.

— Предлагаю устроить небольшой перерыв, — сказал Твидлдум. — Дейрдре, — обратился он к служанке, — может, вы нам принесете чаю, а мистер Дэвис, — сказал он, понимая, что не следует просить Джона о чем-то обременительном, поскольку тот по ходу просмотра пленки несколько раз выходил в коридор, — пойдет попросит мисс Бирн оказать нам любезность, вернувшись в дом.

Сидевшие перед нами потрясающие пятеро поднялись, будто солдаты по команде, и колонной по одному вышли из комнаты. Разумеется, никто не предложил остальным присоединиться к ним или осмотреть дом — они предоставили Алекса, меня и адвоката Падрига Гилхули самим себе; Твидлдум и Твидлди возились с бумагами и конвертами. Поняв, что нам нужно оставаться в библиотеке, я с облегчением поднялась с неудобного стула и, не опасаясь наступить на черепаху, поскольку Брета забрала ее с собой, потянулась и стала осматривать комнату; в застекленную дверь было видно, как Майкл Дэвис бежит трусцой в ту сторону, куда ушла младшая дочь Бирна.

* * *

Полагаю, понятно, что я занимаюсь антикварным бизнесом потому, что люблю антикварные вещи, а поскольку я уже свыклась с хаосом в библиотеке Эмина Бирна и была избавлена от неприязненных взглядов членов его семейства, это место представляло собой подлинную отраду для моих глаз и души.

По тому, что люди коллекционируют, о них можно узнать многое, и я, хотя и придерживалась своего скоропалительного вывода, что жизнь для Бирна представляла собой своего рода битву, начала видеть некую связующую нить в том, что он собрал. Через несколько минут я решила, что картины представляют собой аномалию. Очевидно, они долгое время находились в семье либо его, либо Маргарет и повешены были там, где Бирн, сидя за столом, почти не видел их.

Созерцать Бирн любил две вещи: коллекцию оружия и свои карты. Оружие, решила я, было очень древним, относящимся к определенному периоду, хотя я понятия не имела, что это за период. То есть Бирн коллекционировал оружие не вообще, а какого-то конкретного времени. Так, там не было мушкетов и пистолетов, прусских касок и военных медалей, были только мечи и наконечники копий.

Карты в этой комнате были повсюду: висели в рамках на стенах, лежали на рабочем столе, валялись на полу в виде больших атласов. Кроме того, в углу комнаты лежало несколько свитков, и я готова была держать пари, что это карты. Еще там был шкафчик с длинными неглубокими ящиками, где, возможно, тоже хранились они.

Время от времени в магазине у меня появлялись старые карты, а в это время я как раз начала искать их для нового покупателя, страстного коллекционера. Почти все карты, которые обыкновенно сейчас встречаешь, представляют собой перепечатки со старых атласов, большинство их датируется серединой или концом девятнадцатого века. В последнее время были очень модны лекарства из трав и перепечатки с ботанических атласов, цены на них поднялись, но я нашла карты, которые всегда пользуются спросом. Многие покупают их, потому что они неплохо смотрятся на обшитых панелями стенах кабинетов — я именую это искусством оформления, — но есть серьезные коллекционеры, которые ищут редкое, необычное и готовы за это платить. Особенно их восхищают те карты, которые не вырезаны из атласов, а отпечатаны или в редких случаях вычерчены на отдельных листах бумаги или ткани.

Мой покупатель, дружелюбный человек по имени Мэтью Райт, собирающий ранние карты Британских островов, мог бы пойти на убийство или в крайнем случае нанесение тяжелых увечий, чтобы заполучить пару карт Бирна. Он говорил, что Британия и Ирландия были известны древним благодаря оживленной торговле с этими островами и что такой великий человек, как александрийский астроном Птолемей, уже во втором веке нашей эры составил карты этих земель. На всех картах Бирна была Ирландия, некоторые из них я узнала. Одну из них составил Джон Спид, картограф начала семнадцатого века. Она была не совеем точной, однако наверняка лучшей для своего времени. Карта Бирна датировалась тысяча шестьсот десятым годом и не обязательно представляла собой первое издание, потому что карты Спида обычно датировались, но потом с них долгое время снимались копии, однако я была почти уверена, что это оригинал.