Кецаль и голубь. Поэзия науа, майя, кечуа - [15]

по тебе заплачу, сын войны цветущей.

Из цветов душистых молоко грудное

у меня, малышка-воин Ауисотон.[57]

Спишь ты, а сердечко нежится цветами,

мой малышка-воин Ауисотон.

Мел готовят, перья, будут наряжаться;

и с цветами плачей там цветы сраженья

вдалеке задвигались-заколыхались

на стенах Атлишко.[58]

Как цветы воины начнут сплетаться,

наберут букеты воины из Чалько,

широко простерлось священное древо,

шум-движенье на стенах Атлишко.

Ты не плачь, тебя я, мальчик, спеленаю.

Как тебе удобно будет в колыбельке.

Вот отец вернется, тебя покачает.

Я тебя растила, и я сердцем чую:

твой отец вернется, тебя покачает.

Не расти так быстро — скоро ты напомнишь

брата, будешь точно брат Ашайакатон.[59]

На земле лишь девственность нам радость

да утехи плоти — не расти так быстро:

будешь точно брат Ашайакатон.

Что же ты, глупышка, рта не закрываешь?

Мой малыш желанный просится на руки?

Я возьму малютку, сладко приласкаю.

Ты уймись-утихни, мой малыш желанный.

На тебя цветы взглянули — загляделись:

так хорош собою мальчик Ауисотон.

Ты уймись-утихни, мой малыш желанный.

Точно щит, узором лик свой разукрашу:

так нам, мексиканкам, повелел обычай,

и пускай рисунок дым войны покроет —

так желают боги, кем наш облик слеплен.

Как цветы сраженья, мой узор оценят…

БУКЕТ ПЕСЕН-ЦВЕТОВ [60]

Перевод М. Самаева

I

Прихожу я, улыбчивый, радостноликий.

Как цветы, мои песни сплелись

       и раскрылись.

Поднимается белый цветок у жилища,

где живешь ты, где трубы рокочут

      и блещут скрижали.

Начинается песнь, и цветы ароматом

      исходят,

прорастая и жизнь наслажденьем даря.

Ах, цветы изливаются,

      жизнь наслажденьем даря.

II

Вот пришел и цветы вам дарю,

дивных песен пьянящий цветник,

я, улыбчиволикий.

Вот к истоку пришел, к роднику,

подарить вам пьянящий цветник

я, улыбчиволикий.

Много разных цветов я принес

для тебя.

Я их столько принес, сколько мог.

Я с корнями их рвал для тебя.

У жилища, творец, твоего

посажу их — они прорастут,

      ароматом струясь.

Жизнедателя мы усладим и тебя,

цветоносная мать.

В солнце плещется птица кецаль,

и топорщутся крылья ее:

так, взойдя на скрижалях,

     зацветает посев.

III

Одеянье из хлопка, кролик, олень — это я,

окровавленный кролик, олень большеглавый

       и песнь — это я.

Мы раскроем скрижали цветущие,

       в них песни найдем,

теми песнями, бог, мы в праздник

       восславим тебя.

Распростерлось священное древо,

       цветами струясь.

Здесь сойдясь, мы увидим: в ветвях его

       дивный фазан

бога чтит, и мы тоже почтим,

      песнь к нему вознеся.

Из жилища его я услышал ответ —

где при нем нам плясать,

      где веселье творить.

IV

Точно дрозд несравненный,

       я, улыбчиволикий,

изливаю лады своих песен.

Точно дрозд несравненный,

        я струю мои песни,

подбирая к оттенку оттенок.

Окровавленный кролик, исходя, обагряет

у ручья лепестки. О знатнейшие, вот он.

Золотая пьет бабочка соки цветка.

О друзья, разрывается сердце мое,

изливаясь цветами.

V

На поле боя цветами войны

я изливаюсь, улыбчиволикий.

Птицей кецалем прилетел я

на поле боя.

Певчим дроздом над нопалем[61] кружу

я, окровавленный кролик.

Вот я: за мною худая молва.

Вот я: зловещесверкающеокий.

На поле боя опали цветы.

Только один, окровавленный кролик,

я над нопалем кружу.

VI

Я, Чауичалоцин, появляюсь снова

       и пою вам.

Слышите — я зерна песен рассыпаю?

Черепаший панцирь[62] льет цветы напева.

Вот на тростниковый восхожу помост

я, Чауичалоцин, рассыпая зерна

     песен.

Вот я наливаюсь силой песнопенья,

звуки прорастают, венчики раскрыв.

Вслушайтесь: поет похититель песен.

Как ты можешь, сердце, черпать их,

      страдая?

Даже мучась, сердце, ты изображай их

точно, как рисунок.

ДРУЖБА

Перевод М. Самаева

Жизнь нам дарит весною цветущий

      початок маиса.

Он, огненно-рыжий, для нас светоносен,

и нам драгоценные бусы на шею повесит

сознание верности дружбой

     сплоченных сердец.

МУЖАЙСЯ!

Перевод М. Самаева

Не сокрушайся ты, мое сердце: в сраженье

смерти ищу я от острого обсидиана!

Наши сердца только гибели ищут в сраженье.

Слушай, о воин: в сраженье

смерти ищу я от острого обсидиана.

Наши сердца только гибели ищут в сраженье.

ЦВЕТОК-КОЛИБРИ

Перевод М. Самаева

Целый день порхаю

над цветущим древом

я, цветок-колибри:

клювик в наслаждениях купаю,

язычок мой сладок.

АЛАЯ ПТИЦА БОГИНИ

Перевод М. Самаева

Алая птица твоя, Шочикецаль,

вьется-кружит, услаждаясь цветами,

меда от каждого венчика хочет отведать,

вьется-кружит, услаждаясь цветами.

ЦВЕТОК И ПЕСНЯ

Перевод М. Самаева

Вот проросли цветы и, свежие, раскрылись,

вот потянули к солнцу лепестки.

Растут из сердца твоего соцветья песен,

и ты, певец, их изливаешь на других.

НОВЫЕ ЦВЕТЫ

Перевод М. Самаева

Вот и цветы появились!

О высочайшие, в них облачитесь,

роскошью их овладейте!

Вам мимолетные лик свой явили,

 светом мгновенным лучась.

Только весною они совершенны.

Склона горы достигая, желтеют

тысячи их лепестков.

ПОСМЕРТНАЯ ЖИЗНЬ

Перевод М. Самаева

Бабочка золотая пьет из цветка.

Этот цветок раскрытый — сердце мое.

Как ароматен, други, этот цветок.

В дождь осыпает он свои лепестки.

ПТИЦА И БАБОЧКА

Перевод М. Самаева

Алая птица небес о чем-то поет.

Пьет она мед, и льется теньканье-звон.

Сладостно ей: раскрылось сердце ее

дивным цветком.

Бабочка прилетает, вьется-кружит,