Казнь по кругу - [30]

— Что же, подведем итог, — тоном председателя райисполкома заявил Дмитрий Федорович. — В принципе обо всем договорились. Витольд Германович, вы пускаетесь в автономное плавание. Согласны?

— Да.

— Юрий Егорович ответственен за ваше материальное обеспечение…

— Юрий Егорович, на минуточку откройте уши! — перебила отца Светлана.

— Я бы попросил оградить меня… — возмущенно начал Юрий Егорович, но его тоже перебили: без стука объявился секретарь и строго сказал:

— Витольд Германович, вас к телефону. Срочно.

Явный форс-мажор. Витольд Германович резко поднялся и стремительно, почти бегом, удалился в секретарский предбанник.

Папаша любовался дочкой, дочка смотрела в мутно-серое окно. Юрий Егорович сердито сопел, а Лева, неожиданно для себя зевнув, сделал вид, что вздохнул. Витольд Германович вернулся через три минуты. Был открыто серьезен, собран и готов к действию.

— Появились осложняющие обстоятельства. В самое ближайшее время вам придется помогать мне не только материально.

17

Еще не проснувшись окончательно, еще не открывая глаз, он все понял про себя: от вчерашнего отдыха не отряхнешься сразу — похмельный, похмельный! И похмелье жестокое, грубое, откровенное с непривычки, потому что долгое-долгое время держал себя спартанским режимом в безукоризненной физической форме. Осознав это, он решил продолжить сон, по опыту (давнему) зная, что, выспавшись как следует, легко победит порожденного пьянкой подлого зверя. Стал радостно уходить в беспамятство сна, но телефонный звонок безжалостно возвратил его в отвратительную реальность. Он автоматически положил руку на телефонную трубку, не поднимая ее, откашлялся, проверил голос и, наконец, откликнулся в микрофон достойным басом:

— Слушаю вас.

— Это кто говорит? — потребовала его визитную карточку немолодая простолюдинка.

— А кого вы ищете? — уже раздраженно с похмелья спросил Сырцов.

— Мне Георгий Петрович нужен. Сырцов его фамилия.

— Это я, — признался Сырцов и повторил: — Я слушаю вас.

— Мне Вадик велел вам позвонить.

— Какой еще Вадик? — не понял он.

— Да Вадик же! Сын.

Понял Сырцов, какой это Вадик. И другое понял:

— Простите, не знаю, как вас зовут…

— Лидия. Лидия Трифоновна. Мне Вадик велел… — взялась она за свое, но Сырцов четко ее перебил:

— Вот что, Лидия Трифоновна. По телефону не надо мне ничего говорить. Через часок я к вам подъеду.

— Так я лучше по телефону…

— Лучше, если я к вам подъеду. Вы будете дома?

— До десяти, — растерянно сказала Лидия Трифоновна.

Он впервые в этот новый день глянул на часы. Половина восьмого. До чего же она ранняя пташка, эта милая Лидия Трифоновна.

— Ждите меня к половине десятого, — приказал Сырцов и положил трубку.

Все, с досыпом покончено. Облегчившись и почистив кислые от алкоголя зубы, Сырцов приступил к утренней разминке по максимуму: после тридцатиминутной зарядки — десять минут на силовом станке и в заключение десять верст на велотренажере. Тренировочные эти прибамбасы стояли у него в лоджии: он и свежим воздухом (если в Москве есть такой) надышался. А потом отчаянные вздохи под контрастным душем. Растираясь махровым полотенцем, вдруг вспомнил про похмелье: где оно? А его уже как и не бывало.

Допивал вторую кружку крепкого чая, когда раздался второй телефонный звонок. Второй раз глянул на часы — пора уже и выметаться: без четверти девять. Но трубку снял.

— Георгий Петрович? — вежливо осведомился интеллигентный женский голос.

— Что есть, то есть, — жизнерадостно подтвердил Сырцов.

— Здравствуйте, Георгий Петрович. Вас беспокоят из благодарного вам «Мосглобалтранса». Нам только что позвонили из банка и попросили, чтобы наши чеки были немедленно реализованы. У них, видите ли, конец полугодия и в связи с этим необходимы полные расчеты. Вы, как я понимаю, в суете деньги еще не получили?

— Не получил, — виновато признался Сырцов.

— До чего же я сообразительная! — лукаво похвалила себя дамочка. — Догадалась, с кого начать. Георгий Петрович, они ждут вас сегодня к пяти. Сможете?

— Постараюсь.

— Уж постарайтесь! Всего вам хорошего.

Хотел было выскочить, но понял, что может и не успеть вернуться домой: Лидия Трифоновна, Земцов, не мешало бы и с общей женой братьев Гореловых пообщаться. Поэтому влез не в джинсы — в брюки, натянул легкую трикотажную рубашку, надел летний блейзер — в банк же идти. Распихивая нужное по карманам, полюбовался чеком на четыре тысячи долларов. Как там у Горького? Че-аек — это звучит гордо! Хорошая штука — чек на крупную сумму. А вот «байард» под блейзер — штука нехорошая. Вчера так бок набил!

Сырцов убрал пистолет вместе со сбруей в прикроватную тумбочку и отправился в путь по уже набитым машинами московским трассам.

Лидия Трифоновна посмотрела на него (укоризненно), посмотрела на кухонные часы (демонстративно) и, усаживаясь на табуретку, заявила:

— А я уже собралась уходить.

На часах было без двадцати пяти десять, но Сырцов охотно извинился:

— Уж простите меня, дурака. Не рассчитал. Так что вы мне хотели сказать?

Она сказала о том, что он уже знал:

— Он велел передать вам свой адрес и телефон в Горьком.

— В Нижнем Новгороде, — поправил ее Сырцов.

— Для вас с Вадиком, может, и Нижний Новгород, а для меня — Горький.