Казино для святых - [55]
— А какого хрена, — снова завёлся Ставицкий, — всю эту согласованную процедуру нам порушили?! Какого?! Нет, помолчи! Послушай! Я не дурак, Илья, совсем не дурак, и никогда не поверю, что таможенники сами, по своему усмотрению нам обрубили канал доставки. Мне, в конце концов, наплевать было бы на эти аппараты. Это хлам, отработанный материал. Мы их по любому бы списали, не сейчас — так через полгода. В России они уже не играют. И до две тысячи девятого года не дожили бы, это точно! Не в аппаратах дело, не в деньгах! Списал бы я эти аппараты и забыл. В другом дело. Мне не понятно, почему, на каком основании работавшие ранее каналы доставки перестают работать. Почему наши…
Ставицкий поморщился.
— …«кураторы» не выполняют условия соглашений? Почему они откровенно начинают давить и гнобить наш бизнес?! Или они решили, что настало время шкуру с нас содрать? Так, по-моему, они ошибаются. Сильно ошибаются. Время это ещё не настало. И нескоро ещё настанет. Мы ещё вполне жизнеспособны. А, может…
Николай нахмурился.
— …Может, им кто подбросил эту мыслишку? Напел в уши, что фирма не сегодня, так завтра накроется. А топ-менеджмент растворится, так сказать, в синих далях. А?
И он внимательно, подчёркнуто внимательно и подозрительно оглядел собеседников. Более всего под давящим взглядом его сжался Савченко, хотя его подозрения эти в принципе не могли касаться и как-либо затрагивать. Не по причине особого доверия со стороны Ставицкого, а просто потому, что корпоративный логистик при таких раскладах — сошка явно мелкая.
— Николай, — поспешно возразил Романов, предчувствуя, что разговор начинает приобретать неприятный оборот, — мы сейчас слишком далеко зайдём со всеми этими… предположениями.
«Домыслами», — мысленно добавил Краснов.
— Не в том дело, что там думают наши «кураторы», — продолжал Романов. — В конец концов, и на таможне ситуация нестабильна… Вон, риски по аппаратам как резво меняют. Были ведь времена, когда иные импортёры их по мизерной стоимости тащили тащили, уж не буду говорить — по какой, и ведь проходило это. Бились заявленные цены с таможенными базами данных. Декларации закрывались, всё прекрасно оформлялось. В две тысячи шестом лавочку прикрыли. Тогда, насколько я помню, по шестьдесят пять долларов за килограмм только пропускали, не меньше. Если аппарат сотню килограмм весит, его дешевле шести тысяч пятисот никто уже не показывал. Ну, может, и находились отморозки, кто дешевле делал, но в приличных брокерских конторах никто уже не рисковал. Потом ещё гайки завинтили… Валер, какие риски сейчас?
— Семьдесят семь, — глухим, потухшим голосом ответил Савченко.
— Вот! — воскликнул Романов. — Дальше гайки винтят. Это же общая политика и, уверяю тебя, никакие «кураторы» тут ни при чём. Это уж…
Романов показал на потолок.
— Оттуда идёт, с самого верха. Мало ли, что сейчас могло измениться. Аппараты в любом случае — товар рискованный. Могли пройти какие-то распоряжения по таможне…
— Почему мы об этом не знаем?! — крикнул Ставицкий.
И, тяжело выдохнув, помассировал ладонью грудь.
Жест этот не укрылся от Гонеева. Илья Петрович глянул на директора и прошептал что-то вполголоса.
— Илья, тебе вопрос! — снова повысил голос Ставицкий.
— В Москве изменений не было, — ответил Гонеев. — Савченко, были в Москве изменения?
Тот поспешно замотал головой в ответ.
— Не было, — повторил Гонеев. — А региональные приказы и распоряжения мы не можем отслеживать. Если это приказ на уровне начальника поста, то из Москвы его не отследишь.
— А если на уровне Павла Владимировича? — с издевательской улыбкой спросил Ставицкий.
Гонеев не ответил, потупился и обиженно засопел.
— Ладно, народ, хватит сопли распускать, — подвёл черту Ставицкий. — Дело успели завести?
После затянувшегося молчания ответить решился Савченко.
— Заводят вот, решают…
— Тянут кота за органы, — повеселевшим голосом произнёс Ставицкий. — Значит, в угол нас загонять они пока не собираются. Ну что, игорный народ, какие предложения будут?
Романов, оташлявшись, сказал:
— Так вот думаю…
И подмигнул Гонееву.
— Илья надо с генералами своими встречаться. Объясниться со служивыми в неформальной обстановке.
— Повод-то какой-то копеечный, — с сомнением произнёс Гонеев. — Сами же говорите — «хлам». Из-за задержанного на границе хлама хороших людей от работы отвлекать?
— Отвлекать! — поддержал Ивана Ставицкий. — Ни черта ты, Илья, не понял! Объясняю я тут, распинаюсь, по полочкам раскладываю, а ты всё свою линию гнёшь. Отвлекать, видите ли, не хочется! Ты знаешь, сколько аппаратов к вывозу готовится? Сотни надо вывозить, сотни! И что, каждый раз вот так вот собираться будем? И гадать, почему очередную фуру тормознули? Мы тысячи аппаратов в Россию завезли, запчасти тоннами завозили. И ни разу проколов не было! А тут по отработанному каналу везём — и проблемы. Ты считаешь, что это не повод для беседы?
Гонеев пожал плечами.
— Может, и повод, — неуверенно ответил он. — Надо прощупать ситуацию…
— Вот и щупай! — обрубил Ставицкий. — И побыстрее! Два дня тебе даю. Максимум!
— Да где ж я за два дня цельного генерала выловлю! — воскликнул Гонеев. — Генерал — не шлюха, по звонку не приедет.
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.