Казино для святых - [26]
— А примет Украина столько? — с недоверием спросил Кондрашин.
— Не бери в голову, — отмахнулся Ставицкий. — У нас хорошие связи с Денисенко, наши деньги там тоже работают. И отдаём за копейки… И созвонись с Романовым, подготовь по его контрактам отгрузки. Сегодня же, немедленно этим займись!
— Понял, — ответил Кондрашин.
Ставицкий отключил телефон.
С минуту стоял молча, подбрасывая лёгкий телефон в ладони.
«Лене позвонить?»
Он знал, что жена ещё два дня будет в Италии. Так что опасаться нечего…
Да, Кондрашин сегодня всё решит. Он мужик исполнительный, ему можно верить.
«Ладно, устрою себе небольшой праздник. Нужна хорошая встряска. Положительные эмоции…»
Он позвонил Лене.
Леночке Максимовой. Юной стажёрке из отдела зарубежных проектов.
Она приехала часа через три.
С минуту стояла в прихожей, словно не решаясь войти.
— Давай уж, — не слишком вежливо пригласил Николай.
И взял у неё сумочку.
— Пусть здесь, на полке полежит. Вечно ты с ней ходишь. Телефон отключила?
Лена кивнула.
— Стесняешься?
— Немного, — ответила Лена. — Я здесь… Мне здесь как-то… Не то, чтобы неуютно. Просто…
— Понимаю, — ответил Николай. — Чужое семейное гнездо. Чувствуешь себя разрушительницей?
«Господи, глупость какая! — подумала Лена. — Если бы он знал, болван самоуверенный, насколько для меня это всё серьёзно…»
— Проходи, не стесняйся, — Николай широким жестом показал в сторону рабочего кабинета. — Я тут как раз небольшой столик организовал. Тебя угостить, и мне после командировки подкрепиться. Что ж так неуверенно? Можно подумать, ты здесь впервые.
«В третий раз, — мысленно ответила Лена. — Господи, как эти конспиративные встречи иногда надоедают!»
Она прошла в кабинет.
Ставицкий в своё время постарался, украсил его со вкусом, правда — несколько тяжеловесным и консервативным декором.
Стены были отделаны резными дубовыми панелями с лакированной, глянцевой при свете дня поверхностью. В отличие от гостиной, где на окнах были лёгкие, светлые жалюзи, в кабинете окно было до половины закрыто тяжёлыми, собранными в складки, зелёными бархатными шторами, отороченные по краям светло-серой шёлковой нитью. Пол был покрыт старомодным дубовым паркетом, жёлто-красноватым от слишком тёмного лака.
Если ещё и посмотреть вверх, на деревянные же (только не дубовые, а ольховые) панели потолка, то создавалось впечатление того, что находишься внутри старинной деревянной шкатулки, неведомо какой силой увеличенной вдруг до гигантских размеров.
Разве только размеры комнаты несколько скрадывали, смягчали давление тяжёлых стен, объёмом пространства давая возможность свободно дышать, не боясь быть придавленным тяжёлой крышкой гигантской шкатулки.
— До сих пор удивляюсь, — сказала Лена, проходя в комнату и садясь на диван.
— Чему? — спросил Николай.
Он вкатил в комнату сервировочный столик с расставленными на двух его полках в полном беспорядке вазочками с пирожными и фруктами, бутылками с «Чинзано» и лёгким итальянским вином и стоявшим в гордом одиночестве хрустальным графином с фруктовым соком.
Николай подкатил столик к дивану и присел рядом с Леной.
— Чему удивляешься? — переспросил он.
— Кабинет у тебя…
Лена посмотрела вверх.
— Всё такое тяжёлое, огромное, угловатое. И тёмное.
— Скажи уж — мрачное…
Николай встал, включил музыкальный центр.
— Что-нибудь лёгкое надо найти, джазовое, — пробормотал он. — Что-нибудь спокойное…
Нашёл нужный диск, запустил его. Отрегулировал звук: так, чтобы было еле слышно.
И снова сел на диван.
— Мрачное, говоришь?
Николай улыбнулся. Грустно и виновато.
— Нет, Ленк, неправда. Ничего мрачного. Наоборот, это торжество жизни и стабильности. Торжество домашнего уюта. Это — консервативный стиль. Это тяжесть дома, тяжесть моего якоря. Раньше, когда не изобрели ещё якоря с чугунными лапами, моряки использовали грузы, иногда — обычные камни. Привязывали к ним верёвку и кидали в море. А другой конец верёвки привязывали к выступу на носу лодки. Чтобы не унесло её в открытое море…
Николай вынул пробку из бутылки и разлил вино по бокалам.
— Вот ведь интересно, — сказал он. — Вино днём, красивая женщина. И всё это — вместо работы. И ты знаешь…
Он пожал плечами.
— Никаких угрызений совести!
— А это — вместо обеда? — иронично спросила Лена, показывая на тарелки с пирожными и фруктами.
— Всё, что нашёл, — ответил Николай. — Вернее, всё, что смог приготовить. В холодильнике из готового — только обед из китайского ресторана. Я его ещё перед командировкой покупал, так что если хочешь…
— Да нет уж, — решительно отказалась Лена. — Представляю, что ты купил! Уж лучше вино с фруктами.
Она подняла бокал.
— За что пьём, пан директор?
— Не знаю, — честно ответил Николай. — Ну, скажем…
Он подумал немного и предложил:
— Просто, за хорошее настроение. И чтобы оно, как в песне поётся, не покинуло больше нас… В общем, за радость жизни!
— Хороший тост, — ответила Лена.
Николай догадался немного охладить вино. Сначала оно утоляло жажду, и лишь потом пьянило.
Он протянул Лене дольку мандарина.
— Угощайся…
Он заметил, что Лена как будто чем-то взволнована или расстроена. Она старалась скрыть это, но Николай научился уже чувствовать её настроение.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В этом селении есть обычай: чтобы стать полувзрослым, надо сходить в лес поохотиться на Буку.
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.