Казино для святых - [24]
Она не снимала его. Не снимала, когда шла по лестнице отеля.
«Оставь, оставь себе!» — повторял Иван.
Отчего-то он боялся того, что она снимет пиджак и отдаст ему.
И на этом — всё кончится. Кончится сон.
Она уйдёт. Поднимется к себя. Он вернётся в свою комнату. Не сговариваясь, повинуясь лишь доводам холодного, будничного, серого рассудка они постараются забыть, раз и навсегда забыть эти несколько минут, проведённых на скальной площадке в маленькой республике Сан-Марино. Несколько минут вечера — под дождём.
Они забудут.
Она поднималась. Она миновала свой этаж. Выше…
В отеле — тепло и сухо. Они согрелись. Но она не снимала пиджак.
Иван невольно немного обогнал её. Словно боялся, что сейчас она непременно заблудится, потеряет дорогу.
«Идём, — шёпотом повторял он. — Идём».
Они зашли в номер. Он включил настольную лампу.
Теперь — она сбросила пиджак на пол. Подошла к окну. Стояла молча, неподвижно — минуты две.
«У меня в баре… кажется, вино есть, тосканское», — лихорадочно вспоминал Иван.
Впрочем, он и сам не мог понять, почему он вспоминает именно о вине. И потребуется ли им это вино. И что им вообще потребуется. И что будет…
Он не выдержал тишины.
Он подошёл к ней и попытался обнять. Она отстранила его руки. Кочиками пальцев провела по его лицу.
— У тебя номер большой, — тихим, евда слышным голосом сказала она. — У меня меньше.
— Да…
Он сглотнул слюну и повторил:
— Да.
И добавил зачем-то:
— Люкс. Понимаешь, люксы всё время больше. Это, конечно…
«Что я говорю? Зачем? Нужно сказать что-то другое, другое… Не нужно бы этого делать, но я не хочу, чтобы она уходила. Не хочу!»
Она прошла мимо него — к постели.
Сбросила туфли. Расстегнув на вороте пуговицы, сняла платье.
И Ивану показалось, будто тот вечерний туман спутился вниз со скалы, проник сквозь стены, забрался в комнату. И стал не туманом уже, а пеленою — белой, слепящей, сладкою.
Он смотрел, как снимает она лифчик и трусики. Он смотрел на её тело, наконец-то открывшееся ему манящее, обнажённое женское тело, на её груди с заострившимися и порозовевшими от страсти сосками, на тонкую, мягкую даже на взгляд кожу живота, и ниже — на треугольник волос между стройных ног, заветное место, источавшее, казалось, самый сладкий в мире аромат.
Аромат любви и женской плоти.
Он смотрел, как сбрасывает он одеяло на пол. Как ложится — и смотрит на него.
Он не помнил уже, как разделся догола, открывая её взгляду своё тело — мускулистое, когда-то хорошо обработанное спортом тело.
Он лёг рядом с ней.
Она погладила его грудь. Живот.
Он чувствовал, как сладкая кровь притекает в низ живота. И туманный морок сменяется огненным возбуждением.
Он лёг на неё. Всем телом прижимаясь к ней. Ощущая мягкость живота и упругую твёрдость грудей.
Он целовал её. Язык его ласкал её рот, он пил её слюну, сок её тела.
И когда часть его тела проникла в её лоно — красные огни поплыли у него перед глазами, густая кровь забилась в висках.
Её ладони легли ему на спину и ноготки её острыми иголочками прошлись по его коже.
Не было уже ничего, кроме страсти. Плавящей тело страсти.
И ему хотелось, чтобы она была бесконечной.
Но кто бы мог выдержать такую бесконечность?
11.
«Невозможно быть всегда внутри этой скорлупы. Она слишком тонкая. Её ничего не стоит разбить…»
Ставицкий был один в пустой квартире.
Он вернулся раньше, чем рассчитывал. Всё как-то не клеилось…
Всё было не так, как прежде Встречи получились скомканные, пустые и, большей частью, бесполезные. Половину из намеченных в Европе переговоров вообще пришлось отменить.
Разве только с Войков получился какой-то разговор… По крайней мере, он согласился с его планом.
Впрочем, был ли у него выбор?
Но и это согласие было каким-то вынужденным, вымученным. Почти что — невольным.
Казалось, что и Войков, будь у него хоть малейшая возможность, отказал бы Николаю. И предложил ему…
Ну, скажем, подумать ещё немного. И не спешить сворачивать бизнес в России.
«Я разучился убеждать людей. Я теряю кураж… Или как сейчас говорят? Драйв? Это много значит в бизнесе. Очень много. Войков скоро перестанет мне верить… Он и сейчас уже не уверен в правильности моих расчётов. Он, как видно, полагает, что я могу держать бизнес под контролем только в спокойных, предсказуемых условиях. И в надвигающейся буре мне штурвал не доверить… Я же читаю, читаю это в его глазах! Он так и хочет сказать: «Уйди, уйди в сторону, пока я сам тебя не отодвинул!» Да, хочет сказать. Но пока не решается».
Он вернулся в Москву на два дня раньше намеченного срока.
Прилетел ночным рейсом.
Квартира встретила его темнотой и тёплой, душной непроветренностью комнат.
Непривычным одиночеством.
«Домработница не приходила…»
Ставицкий зашёл в прихожую, включил свет, закрыл за собой тяжёлую, металлическую, лакированными дубовыми панелями обшитую дверь.
Щёлкнул замок, и в тишине квартиры звук этот прозвучал отрывисто и громко. Как выстрел.
Ставицкий вздрогнул.
«Да хватит тебе… Совсем расклеился. Распустил себя, расслабил нервишки — вот они тонкими верёвочками и провисли. Чего дёргаешься, Коля? У тебя бизнес законный, спокойный. Да и не стреляют давно, никого не стреляют. И никогда. Не те времена, не те нравы. Это пускай обыватели думают, что у нас — сплошной криминал. Ты-то знаешь, Коля, что давно уже не криминал проблема. Сама жизнь — одна сплошная проблема. Безо всяких выстрелов… На рулетке по правилам играют, а у государства — своя рулетка. Как хочет, так фишки и двигает. И завтра же всё переиграет. И все твои планы — в трубу!..»
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Моя первая книга. Она не несет коммерческой направленности и просто является элементом памяти для будущих поколений. Кто знает, вдруг мои дети внуки решат узнать, что беспокоило меня, и погрузятся в мир моих фантазий.
Сборник короткой прозы о провинциальном мальчике Тёме, который рос среди пацанов и панелек-баракко, мечтал сбежать от них подальше, но неожиданно быстро вырос и обнаружил вокруг себя смешных, наивных, но в целом замечательных людей.
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Англо-русский роман конечно же о любви, о любви между представителями разных культур в условиях глобализованного мира. Во что выльется случайная встреча главных героев: английского юриста Дэвида и преподавателя московского вуза Тани? Если рассматривать жизнь как квест, то такие встречи — это подсказки, куда и с кем идти по жизни дальше. Кто понял, дойдёт до счастливого финала, кто не заметил, удача отвернётся. Как же узнать, что подарок судьбы, а что искушение?
Привет-привет!!! Познакомимся? Познакомимся! Я — Светлана Владимировна Лосева — психолог по счастью. Ко мне обращаются, когда болит Душа. Когда всё хорошо в материальном и социальном плане, и сейчас, вдруг (!!!), стало тошно жить. Когда непонятно, что происходит и как с этим «непонятно» разобраться.