Казино для святых - [17]
Но уже без прежнего раздражения. Плохо подумал лишь потому, что, единожды составив мнение о человеке, не привык его менять, и, обозвав (хоть бы и мысленно) кого-либо дураком, и думать мог об этом человеке только как о дураке.
И никак иначе.
А уж с раздражением, равнодушно или, скажем, с умилением — зависело от конкретной ситуации.
Сейчас ему было всё равно.
«Да хоть в фонтане купайся в своём балахоне траурном — мне-то что! Вот Александр долго не едет… Это плохо!»
Войков и в самом деле задерживался почти на час.
Подошедший официант поставил бокал с коктейлем на середину стола. О края бокала постукивались звонко кубики льда.
Официант что-то спросил.
Ставицкий ничего не понял, но на всякий случай строго сказал: «Ноу!».
Официант улыбнулся и вернулся к стойке.
«А ведь правду сказал… дурак!»
Дураком Ставицкий назвал уже себя.
За то, что не поверил юноше в строгом, чёрном костюме.
Тяжёлые двери открылись и в холл вошли телохранители Войкова. Пара крепких ребят в одинаковых чёрных брюках и белых рубашках с короткими рукавами.
«Тоже как форма выглядит, — отметил Ставицкий. — Россиян в охране держит, сразу видно. Западные ребята в футболках и в шортах бы ходили. Уж, по крайней мере, не одевались бы одинаково. А этих за версту видно…»
Он оставил коктейль в сторону и поднялся.
Вовремя.
В холл отеля, в сопровождении ещё двух охранников (эти тоже были одеты одинаково, разве только брюки на них были светло-серые) вошёл Войков.
— Приветствую, — бросил он на ходу Ставицкому. — Прочитал твою записку, прочитал…
И взмахом ладони поманил Ставицкого.
— Давай, к фонтану ближе пересаживайся. Там попрохладней будет, поприятней…
Рассказ Ставицкого занял минут десять, не больше.
Всё это время Войков молчал. Сидел, прикрыв глаза, словно был отвлечён какими-то своими, далёкими от темы разговора мыслями.
Ставицкий начал было беспокоиться о том, что встреча вообще может оказаться бесполезной. Уж слишком явно хозяин демонстрировал равнодушие и отстранённость от беседы.
Но беспокойство оказалось напрасным.
Едва он успел произнести финальную, в Москве ещё продуманную, фразу: «…десяти месяцев вполне хватит для реализации этого плана», как Войков, словно очнувшись от забытья, резко подался вперёд, отодвинул в сторону чашку с остывшим кофе, перелистал лежавшие на столике бумаги и посмотрел на Ставицкого пристальным, немигающим взглядом.
— Всё продумал, стало быть?
Ставицкий кивнул в ответ.
«Что-то ему не понравилось, — с тревогой отметил он. — Что-то не так…»
— Всё продумал… — повторил Войков. — Всё…
Он вынул из пачки бумаг одну, с таблицей планируемого вывода из оперирования аппаратов.
Просмотрел её примерно за полминуты и снова положил на столик.
— Не всё, — решительно сказал Войков. — Не согласен с твоей оценкой уровня риска, Николай. Пойми правильно, я не считаю, что твой план — полная ерунда. Скорей наоборот, он вполне своевременный и продуманный. Но вот только одно обстоятельство меня смущает. Риски для бизнеса со стороны государства…
— Наезды, проще говоря, — рискнул прервать хозяина Ставицкий. — За последний месяц — в восьми залах проверки. Партия аппаратов на складе в Орехово под арестом. Арест мы, конечно, снимем, но время, упущенная прибыль…
— …Со стороны государства, — более жёстким тоном продолжил Войков, — определены у тебя очень чётко и верно. Полностью с тобой согласен. У меня, как ты знаешь, с московскими властями серьёзные разногласия. Лужков мои точки ещё два года назад прижимал. И ребята в погонах и с ксивами своих людей норовили подсунуть… Сейчас для всей этой погонной братвы очень подходящая ситуация сложилась, чтобы нам кислород перекрыть. Местные власти вообще впереди паровоза бегут, в некоторых регионах нас просто выживают откровенно. А там ещё выборы грядут, избирателей надо властям умасливать, борьбу с эксплуататорами имитировать. Народу надо будет на растерзание кровососов отдать. А кого отдавать, как не нас? Не своего же брата чиновника подставлять. Вот игорный бизнес и будут использовать как пугало. Пару залов прикроют — глядишь, и рейтинг гаранту поднимут. А то, что налоги в местные бюджеты упадут, так об этом никто не думает. Деньги в стране есть, потому и надеются без нашего скромного взноса обойтись. Как видишь, Николай, в целом ситуация мне ясна.
Войков замолчал ненадолго. Провёл пальцами по лбу, словно пытаясь отбросить какую-то навязчивую мысль.
И продолжил:
— А вот риски для бизнеса от твоих предложений ты оцениваешь неверно. Сам подумай — легко ли свернуть залы, закрыть казино, вывести из оперирования аппараты. И ведь не просто так выводить надо будет, а ещё и вывозить куда-то. Внутри России их не продашь, это очевидно.
— Да мы… — начал было Ставицкий.
— С вывозом-то справитесь, — прервал его Войков. — Хоть и догадываюсь, что по чернушным декларациям вы их завозили, по триста долларов за аппарат. Но, наверное, найдёте вместе с вашими брокерами пару-тройку подставных контор, пропустите через таможню. Технически вопрос решаемый. Но тут есть ведь и другие соображения. Аппараты из оперирования выводятся, а им на смену новые аппараты на точки не ставятся. Залы закрываются, доход падает. А ведь под этот бизнес и кредиты брались, и не там…
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Центральной темой рассказов одного из самых ярких литовских прозаиков Юргиса Кунчинаса является повседневность маргиналов советской эпохи, их трагикомическое бегство от действительности. Автор в мягкой иронической манере повествует о самочувствии индивидов, не вписывающихся в систему, способных в любых условиях сохранить внутреннюю автономию и человеческое достоинство.
«…Уже давно Вальтер перестал плакать; Юлиус сидит с газетой у печки, а сын устроился у отца на коленях и наблюдает, как во мне оттаивает замерзший мыльный раствор, — соломинку он уже вытащил. И вот я, старая, перепачканная чашка с отбитой ручкой, стою в комнате среди множества новеньких вещей и преисполняюсь чувством гордости оттого, что это я восстановила мир в доме…» Рассказ Генриха Бёлля опубликован в журнале «Огонёк» № 4 1987.
Четвертый из рассказов о Нике Адамсе, автобиографическом alter ego автора. Ник приходит в гости в коттедж своего друга Билла. Завтра они пойдут на рыбалку, а сегодня задул ветер и остается только сидеть у очага, пить виски и разговаривать… На обложке: картина Winter Blues английской художницы Christina Kim-Symes.
Конец света будет совсем не таким, каким его изображают голливудские блокбастеры. Особенно если встретить его в Краснопольске, странном городке с причудливой историей, в котором сект почти столько же, сколько жителей. И не исключено, что один из новоявленных мессий — жестокий маньяк, на счету которого уже несколько трупов. Поиск преступника может привести к исчезнувшему из нашего мира богу, а духовные искания — сделать человека жестоким убийцей. В книге Саши Щипина богоискательские традиции русского романа соединились с магическим реализмом.
В книге рассказывается об интересных особенностях монументального декора на фасадах жилых и общественных зданий в Петербурге, Хельсинки и Риге. Автор привлекает широкий культурологический материал, позволяющий глубже окунуться в эпоху модерна. Издание предназначено как для специалистов-искусствоведов, так и для широкого круга читателей.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…