Казино для святых - [11]

— Воронов, «Остров удачи», — тихим голосом ответил охранник.

— Это фамилия у тебя такая — «Остров удачи»? — не выдержав искушения, спросил Гонеев и, распахнув дверь, широким начальственным жестом показал охраннику на стул.

— Проходи, садись…

— Да не, — едва заметно улыбнувшись, сказал охранник. — Я от метро «Сухаревская»…

— Да понял я! — отмахнулся Гонеев. — С точки приехал. Вспомнил я тебя, друг ситный, вспомнил!

С тяжёлым вздохом Илья Петрович опустился в качнувшееся под весом его грузного тела кресло и бросил на край стола синюю пластиковую папку, на глянцевой поверхности которой широкими сальными разводами отпечатались его пальцы.

— Давай, присаживайся, не смущайся. Стул ближе к столу двигай. Разговор серьёзный будет.

Воронов присел было на краешек стула, но тот так жалобно скрипнул хлипким пластиком под весом его могучего тела, что охранник, от греха подальше, пересел ближе к спинке и даже упёрся для чего-то локтями в гнутые подлокотники (быть может, надеясь, что хоть так он будет меньше давить на сиденье).

Гонеев налил в белый пластиковый стакан ледяной воды из стоявшего рядом со столом кулера. Подумав, разбавил немного горячей. Попробовал. Добавил немного ледяной.

И залпом выпил.

Охранник невольно сглотнул слюну.

— Ну? — отдышавшись, спросил Гонеев. — Чего скажешь?

Воронов, откашлявшись, произнёс:

— Он сам скандал начал.

— Кто? — будто не догадываясь, о ком идёт речь, переспросил Гонеев.

Он-то знал — «кто». Ему ещё вчера вечером доложили о драке в игровом зале «Остров удачи». И прислали копию жалобы от клиента.

— Ну, этот…

Воронов вздохнул и снова откашлялся.

Гонеев быстрым движением выхватил листок из пухлой пачки, что лежала в лотке на середине стола.

— Петровский Гавриил Геннадьевич, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, — чётко произнёс Гонеев. — Этот — первый начал?

— Да я фамилию не запомнил, — ответил охранник.

Глаза его стали при этом по-детски удивлёнными.

«Откуда всё знает?»

— Залысины у него, в очках… Вредный, сволочь! То ли выигрыш ему недодали, то ли ещё что… Сначала с пивом хотел пройти, потом — давай пепел на пол стряхивать. И сыграл-то, говорят, рублей на сорок, а гонору, гонору…

И охранник презрительно фыркнул.

— Та-ак! — нараспев протянул Гонеев.

И тон его Воронову не понравился.

— Клиент, значит, сложный попался?

Воронов поднял было руку, чтобы ослабить узел на галстуке, но вовремя одумался. Он прекрасно знал, что начальник не любит нарушений в форменной одежде. Особенно приспущенных галстуков.

Гонеев улыбнулся. Лицо его, широкое, скуластое, обычное хмурое — сейчас отчего-то засияло неискренней, пугающей добротой.

— А ты, защитник капиталистической собственности, инструкцию должностную читал? — спросил Гонеев тихим и вкрадчивым голосом.

Охранник кивнул.

— Читал, спрашиваю? — переспросил Гонеев, повысив голос.

— Да, — ответил охранник. — Это… как положено. Под расписку.

— А что в инструкции написано — помнишь? — продолжал допрос Гонеев.

— Помню, — ответил охранник.

— И что там написано о работе с клиентами? — продолжал Гонеев. — Написано там что-нибудь об обязанности охранника быть вежливым по отношению к клиенту, спокойным, выдержанным? Не допускать скандалов, вести работу аккуратно? Написано ведь там это! Точно ведь говорю. Я знаю, я эту инструкцию сам редактировал и подписывал.

— Говорится… — пробормотал в ответ Воронов. — Прочитал…

— А раз прочитал, — повысил голос Гонеев, — то скажи мне, Воронов, что ты из прочитанного понял?

— Всё, — ответил охранник. — Всё по…

— Ни хрена! — и Гонеев, приподняв тяжёлую папку, с такой силой хлопнул ей по столу, что флегматичный на вид охранник испуганно вздрогнул.

— Ни хрена ты не понял! Извини уж за откровенность, Воронов, но сопляк ты ещё и ничего в делах наших не смыслишь. Что главное для охранника? А?

Воронов пожал плечами и расстроено засопел.

«Уволит, гад… Как пить дать, уволит. А у меня и так после армии никакого трудового стажа. И куда подамся? Нет, точно уволит. Вот, глазищами засверкал…»

— Не сила, не кулаки, — наставительно тоном продолжал Гонеев. — Не умение дурака какого-нибудь за шкирку схватить и на улицу выкинуть. Для этого не нужно инструкции сочинять, людей на курсах учить, технологии безопасности разрабатывать. И персонал подбирать не надо. Быка тупоголового найди где-нибудь в подворотне, помой, причеши, да костюм на него приличный нацепи. Получится из него охранник?

Гонеев выразительно покачал поднятым вверх пальцем.

— Никогда! Бык в костюме получится, и больше ничего. Потому что никогда ты ему не объяснишь, и сам он не поймёт, что главное для охранника — быть незаметным. Понимаешь? Его не видно и не слышно, а он есть. Он тут, рядом! Но до поры до времени никто его не видит. Он появляется в нужный момент, быстро и чётко делает свою работу, и исчезает. И работу делает так, чтобы не привлекать к ней внимания. Тебе не объяснили, как буйного клиента аккуратно отвести в сторону? Как на улицу его выманить? Как милиции без шума передать? У вас же там, на Сухаревке, в отделении — прикормленные ребята сидят. Вы к ним обратиться не могли? Ребята бы его на улице и успокоили. А в зале тишина должна быть. Тишина и спокойствие. Шум и скандал мешают людям спокойно расставаться с деньгами. Тебе этого не объяснили, Воронов?