Каждый день сначала : письма - [64]
Сам же я, если не «общественными» словами говорить, благодарю тебя за годы нашего осторожного дружества, за
твою бережную требовательность, за счастье совместной работы в «Вечерах». И прежде всего — за высокую школу твоей прозы, за неуклонную ясность и духовную твердость, которая часто удерживала мой колеблющийся характер от «европейских» искушений. Кланяюсь тебе с искренней любовью и, как умею, молюсь о твоем и Светланином здоровье, о хранении памяти и прежнем послушании слова, о свете душевном, которым одним можно отодвинуть тьму, обступающую Тоню, Григория и Любочку, чтобы мы могли спасать их, как они спасают нас.
Помоги нам всем Бог! С днем рождения, Валентин! Братски обнимаю тебя.
В. Курбатов — В. Распутину
5 марта 2012 г.
Псков
Вот старость-то, Валентин.
Написал тебе письмо и потерял его, пока нес на почту. А как? Где? Когда? Положил во внутренний карман два письма, а вынул из него на почте только одно. Всё. Пора на пенсию.
А писал, что навряд буду в Москве 15-го, хотя там об эту пору заседает наша Палата, потому что узнал от Толи Пантелеева, что ты собираешься сбежать от юбилея в санаторий. Конечно, и там найдут, но хоть Светлане будет полегче — не надо будет думать, как принять гостей, которых, конечно, будет много, а уж если останешься дома, то пусть Тоня с подружками создадут «комитет по питанию и приему гостей». Ступин пишет, что они собираются со Стрельцовым поздравить, а заодно и обсудить программу наших «Вечеров». Кандидатуры утверждены, книжки представлены — теперь остается работать Лене и Наташе Сапроновым.
Я же в случае неприезда хотел поблагодарить тебя за годы нашего осторожного дружества, за твою спокойную твердость, удерживающую меня от «европейских» соблазнов, за горькое счастье твоей прозы.
Так хотелось бы сказать это тебе лично, да на добро нам никогда храбрости не хватает. Всё кажется неловко. Это чужим легко разные торжественности говорить, а своим родным как-то неловко. Вот и тороплюсь хоть в письме сказать.
Братски обнимаю тебя и молюсь о твоем и Светином здоровье, чтобы его хватило вдоволь нарадоваться внукам и наглядеться на милую землю.
В. Курбатов — В. Распутину
19 марта 2012 г.
Псков
Дорогой Валентин!
Опять прошла «Река жизни», и опять я увидел ее тщетность. И дело не только в моей там неуместности и шутовстве, а в том, что мы с самого начала не построили цели и не определили замыслы. Это надо было сделать до отъезда — ясно определить задачи каждого и чего мы хотим в итоге. А то ведь так и не ясно — зачем плавали, что хотели? Какой и кто должен сделать вывод из этого плавания? В результате картина казалась рыхлой и бездейственной, скорее отпеванием Ангары и России, чем борьбой за нее.
Ее и сейчас можно было спасти, перемонтировав в одну часть минут на 40 только с тобой в кадре, и все было бы сильно по делу. И заставило бы «почесаться» правительство. Но Сережа уже устал или усыплен ложными похвалами. Жалко. В таком виде картину никому на стол в качестве обвинения не положишь.
Наша Общественная палата все хочет сделать культуру основой государственной политики. Но это было бы возможно, когда бы мы были едины, а мы пока все врассыпную и одни в белых ленточках, другие в красных, а уж какая тогда это основа? Через полмесяца соберемся там в Палате и поглядим. Разве что начнем спохватываться и править к единству. Вынашивается мысль сделать министром культуры В. И. Толстого. Пожалуй, это было бы хорошим началом для нашего собрания. Но боюсь, что мы уже все слишком далеко разбрелись по своим «свободам» и всякий призыв к единству будет сочтен возвратом к «тоталитарности».
Догадываюсь, что тебе не до таких «тонкостей», что боль загораживает весь свет. Перед кем и правда всё малость и суета.
Нам бы только сознать, что и вся-то уж наша жизнь — одна боль, да заботы дня зрение закрывают.
Лично-то, как ты, уже боль Родины никто не воспринимает, а только как часть политики. И я, даже и при моем беспечном характере, все чаще устаю и только и ухватываюсь за церковь, без которой давно бы сдался последнему унынию.
«Вечера» мы как будто со Стрельцовым и Ступиным обговорили. Теперь бы только дал Бог здоровья да хватило у Иркутска пороху и денег для книжки и подготовки. Подумываем — не доехать ли с одним из «Вечеров» до Саянска. До Усть-Илимска далеко, в Братске, говорят, неотчетливо с властью, а вот в Саянск можно. Да и отец Алексей придал бы поездке духовную силу. Ну, поглядим…
Помоги, Господи, Светлане и тебе выправиться рядом с внуками.
Обнимаю тебя.
[Открытка]
5 апреля 2012 г.
Со Светлым Христовым Воскресением, дорогой Валентин!
В нем нам и опора, и поддержка, и надежда, и утешение!
Господи, поверь в нас, мы — одиноки!
Твой Вал. Курбатов
В. Курбатов — В. Распутину
11 мая 2012 г.
Псков
Дорогой Валентин!
Не буду писать никаких слов. Просто обнимемся и продолжим жить. От боли жизни и лекарство одно — жизнь. Надо ухватываться за нее, потому что с нами живут и они — ушедшие. И я думаю, что сейчас как раз лучше побыть в городе, в толкотне. А уж на Ангару выбраться, когда боль немного отпустит. Тогда и Любочка с Григорием объединяться с Ангарой и начнут затягивать рану. А сейчас лучше на людях. Впрочем, кто знает, что лучше, что хуже, — душа тут умнее нас, и она сама подскажет, за какую травку ухватиться.
При строительстве гидроэлектростанций на Ангаре некоторые деревни ушли под воду образовавшегося залива. Вот и Матёра – остров, на котором располагалась деревня с таким же названием, деревня, которая простояла на этом месте триста лет, – должна уйти под воду. Неимоверно тяжело расставаться с родным кровом жителям деревни, особенно Дарье, "самой старой из старух". С тончайшим психологизмом описаны автором переживания людей, лишенных ради грядущего прогресса своих корней, а значит, лишенных и жизненной силы, которую придает человеку его родная земля.
«Ночью старуха умерла». Эта финальная фраза из повести «Последний срок» заставляет сердце сжаться от боли, хотя и не мало пожила старуха Анна на свете — почти 80 лет! А сколько дел переделала! Вот только некогда было вздохнуть и оглянуться по сторонам, «задержать в глазах красоту земли и неба». И вот уже — последний отпущенный ей в жизни срок, последнее свидание с разъехавшимися по стране детьми. И то, какими Анне пришлось увидеть детей, стало для неё самым горьким испытанием, подтвердило наступление «последнего срока» — разрыва внутренних связей между поколениями.
В повести лаурета Государственной премии за 1977 г., В.Г.Распутина «Живи и помни» показана судьба человека, преступившего первую заповедь солдата – верность воинскому долгу. «– Живи и помни, человек, – справедливо определяет суть повести писатель В.Астафьев, – в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое – рядом с твоим народом; всякое отступничество, вызванное слабостью ль твоей, неразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины и народа, а стало быть, и для тебя».
Имя Валентина Григорьевича Распутина (род. в 1937 г.) давно и прочно вошло в современную русскую литературу. Включенные в эту книгу и ставшие предметом школьного изучения известные произведения: "Живи и помни", "Уроки французского" и другие глубоко психологичны, затрагивают извечные темы добра, справедливости, долга. Писатель верен себе. Его новые рассказы — «По-соседски», "Женский разговор", "В ту же землю…" — отражают всю сложность и противоречивость сегодняшних дней, острую боль писателя за судьбу каждого русского человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.