Каждый день, каждый час - [39]

***

Дора уже давно не жила в гостинице. Слишком дорого, а она еще не так знаменита. Вскоре после приезда в Макарску Дора навестила свою тетю Марию, которая все еще пекла вкуснейший шоколадный пирог и была несказанно рада видеть Дору. Все эти годы Мария почти не общалась со своей двоюродной сестрой Хеленой и ничего не знала о Дориных успехах, разводе ее родителей, новой жизни ее матери. Дора редко появлялась у тети, в своей маленькой комнатке. Мария расстраивалась, но считала, что это лучше, чем ничего, и, когда Дора не приходила ночевать, просто пекла волшебный пирог, чтобы заманить девочку домой. Тетя Мария слышала, о чем говорили люди, но решила не вмешиваться. Она видела, как счастлива Дора, как светились глаза Луки, когда он за ней заходил. Мария ничего не говорила, потому что помнила о тех временах, когда Дора и Лука были еще детьми, и уже тогда все было ясно. Людям же она посоветовала вспомнить о прошлом, и на их лицах появились глубокие морщины, потому что они не знали, чем все закончится, и что об этом думать, и на чьей стороне правда. Так что жители Макарски были чрезвычайно заняты, город никогда не переживал ничего подобного.

Дору мало заботило, что думают люди, она радовалась поддержке тети, и ей этого было достаточно. Многие к ней хорошо относились, поэтому у нее не возникло трудностей с поиском работы. Дора устроилась в бюро путешествий и сопровождала франкоговорящих туристов. Их было не так много, и у нее оставалось достаточно свободного времени. Туристы всегда платили ей щедрые чаевые, особенно когда узнавали, что она актриса и приехала сюда по велению сердца. Так что на жизнь Доре хватало. Да и много ли ей было нужно? Лука и шоколадный пирог тетушки Марии. Что может быть лучше для души и тела?

Когда вечером, после прогулки с Лукой, Дора, счастливая и растерянная, вернулась домой, около двери ее ждали светловолосая девушка. Первой мыслью Доры было: Клара. Но в этой девочке Дора узнала кого-то смутно значимого из прошлой жизни, ее охватили странная нежность и волнение, и несмотря на серьезное лицо гостьи, Дора улыбнулась.

— Ты — Дора. — Скорее утверждение, чем вопрос. — Я Ана, сестра Луки.

Ана. Ну, конечно же! Ее первая настоящая публика!

— Ана! Как здорово.

— Я бы так не сказала. — Ана говорила медленно, словно тщательно обдумывала каждое слово. Словно с их последней встречи она жила на необитаемом острове и забыла человеческую речь.

Дора протянула Ане руку, но не решилась коснуться ее. На лице Аны были написаны тревога и решимость... и еще какая-то тоска. Дора ждала. Но Ана молчала. Дора не стала приглашать гостью в дом. Она просто ждала, что Ана скажет дальше. Всегда лучше подождать, если что-то неясно.

Прошло несколько минут. Девушки продолжали смотреть друг на друга.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— С удовольствием.

— Я хочу, чтобы ты уехала. Туда, откуда явилась.

Дора молчала, ожидая продолжения. Хотя и была слегка удивлена.

— У Луки есть семья. У него родилась дочь. Оставь его. Он может быть счастлив с ними, если ты оставишь его в покое.

Дора обдумывала сказанное, но не возражала. С каждым словом, Ана говорила все быстрее и путанее:

— Он любит Клару, они давно вместе, они знают друг друга целую вечность, они многое пережили вместе. Клара уже однажды потеряла его ребенка, у них есть общее прошлое. Клара всегда была рядом с ним, она никогда его не бросала, не уезжала от него, не забывала о нем никогда, она не стеснялась спрашивать о нем, то есть на нее можно положиться. Ты снова исчезнешь, не сказав ни слова, бросишь его, и ему снова будет больно, а мне придется заботиться обо всем, о нем и его семье, ты даже думать об этом не будешь, просто уедешь, чтобы стать актрисой, — я слышала, тебе это удалось, поздравляю, ты получила то, чего хотела, твои снимки в газетах, что же тогда тебе здесь нужно, ты никому не нужна здесь...

Дора сделала шаг вперед, хотела обнять ее, потому что Ане в этот момент было три или четыре года. Дора понимала, что ей пришлось пережить, когда рядом никого не осталось: ни отца, ни матери, ни брата, — Дора бросила ее первой. Ей хотелось обнять Ану, извиниться перед ней, но та залепила Доре пощечину. И они обе удивились.

Дора схватилась за щеку, а Ана уставилась на нее во все глаза:

— Мне очень жаль. Прости меня.

Ана убежала, словно кошка от рассерженной собаки.

Дора хотела ее догнать, но вспомнила, что ее ждет группа туристов из Бельгии, которых она должна провести по ресторанам Макарски.

Растирая горящую щеку, Дора вошла в дом. На лестнице стояла тетя Мария.

— Dorice moja, маленькая моя девочка, — сочувственно цимала она.

И ее глазах читался вопрос: чем все это кончится? У Марии не было никакого опыта в подобных делах, она никогда не была помолвлена, а уж тем более, не была замужем, она всю жизнь заботилась о родителях, пекла пироги и размышляла. Единственное, что ее в жизни заботило, был вопрос — подойдут дрожжи или нет? «Жизнь должна быть простой», — думала Мария. А тут такое. Дора. Ее маленькая Дора.

В полночь Дора попрощалась с туристами около гостиницы «Метеор», самой новой и большой в городе, было много поцелуев и объятий, а потом Дора медленно пошла в сторону «Отель Парка». У Луки была ночная смена. Она шла по тропинке вдоль пляжа Донья Лука. Дора не спешила. Она шла осторожно, будто пьяная. Смотрела под ноги и размышляла. И даже испугалась, когда еще одна пара женских ног попала в поле ее зрения. Ана.