Каждый день, каждый час - [40]

Девушка выглядела усталой. Словно кто-то разбудил ее и насильно притащил сюда.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Поговорить? Так ты называешь пощечину?

— Мне действительно жаль.

Дора ничего не ответила. Она продолжала размышлять. Уже слишком поздно. Лука ее ждет. Хотя этот разговор давно назрел и мог быть очень интересным.

— Я не знаю, почему так сделала.

— Возможно, ты злилась.

— Вероятно, но я не имела права так поступать.

Дора не стала делиться с Аной своими соображениями о том, почему та так сильно на нее злилась. Как уже было сказано, слишком поздно. И Лука ждет.

— Я не очень хорошо тебя помню, но у меня осталось какое-то странное чувство. И запрет произносить твое имя. — Ана смущенно рассмеялась.

Дора улыбнулась. У нее тоже были свои табу. Целый шестнадцать лет.

— И что теперь?

— Вопрос в том, какие у тебя планы. — Ана смотрели на Дору устало и выжидательно.

— Я не знаю. Я люблю Луку. А он любит меня.

— Но он женат. У него есть ребенок.

— Он женился не на той женщине. Он любит меня, я — его. Только это имеет значение.

Дора тоже устала, и ей совершенно не хотелось объяснять то, что касается только ее и Луки.

— Это эгоистично и безответственно.

— Ты хочешь, чтобы он провел всю жизнь рядом с нелюбимой женщиной, зная, что где-то на свете есть я? Такой судьбы ты хочешь своему брату?

Дора чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она сделала шаг в сторону и хотела уйти. Но Ана поймала ее за руку. Доре пришлось остановиться.

— Я хочу, чтобы он был счастлив, но у него есть обязательства. Нельзя думать только о себе.

Дора молча посмотрела на нее. Нечего говорить. Ана вольна думать, что хочет. Дора не будет ее ни в чем убеждать — это не ее дело.

— Мне нужно идти. — Голос Доры звучал тихо.

— К Луке?

— Да.

Дора сбросила руку Аны и медленно пошла прочь. Когда она уже почти поднялась по каменной лестнице, то услышала, как Ана сказала: «Я тебя ненавижу». Ее слова больно ранили Дору. Тело болело, как после не слишком удачного прыжка с десятиметрового трамплина. Дора взбежала по лестнице и, запыхавшись, остановилась перед стеклянным входом в гостиницу. За стойкой администратора она увидела Луку, он болтал с барменом Йозо, который собирался уходить. Они громко смеялись, Йозо даже бил себя по коленке. Зеленые глаза Луки светились словно, словно... Дора понятия не имела, с чем их можно сравнить, но точно знала, что его глаза принадлежат ей. И только это имеет значение.

Дора вошла внутрь. Лука, заметив ее, перестал смеяться и распахнул для нее объятия. Дора вернулась домой.

ГЛАВА 26

Лука стоял перед открытым холодильником, стараясь немного охладиться. А ведь еще нет и шести утра! Сегодня будет жаркий день.

В доме было тихо, хотя Лука не мог поверить, что кто-то мог спать в такой зной. Он достал пакет молока и закрыл холодильник. Лука хотел сесть за стол, когда заметил около кухонной двери Клару. Кто знает, как долго она там стояла и смотрела на него. Лука попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. Он пожелал ей доброго утра, но Клара продолжала молча смотреть на него. Внезапно Лука заторопился и выпил молоко прямо из пакета. Стоя. Ему стало лучше. Прохладнее. Он уже направлялся к двери, когда услышал:

— Лука, сядь, пожалуйста.

Кларин голос звучал бодро, как будто она совсем не ложилась спать. Может, и так, Лука не знал. Два месяца, с тех пор как Клара с ребенком выписались из больницы, он спал на диване в гостиной.

— Мне нужно идти, в шесть я уже должен быть в гостинице.

— Сядь, это важно.

Лука вновь почувствовал, что ему жарко, он вспотел, придется сменить рубашку.

— Это нужно непременно обсуждать прямо сейчас?

— Как будто позже у тебя будет на это время!

Лука ничего не ответил. Клара права. Последние месяцы он провел в бегах. Возможно, действительно пришло время покончить с этой историей и расставить все по местам.

— Хорошо. — Лука сел за стол. — Я тебя слушаю.

Клара подошла и села напротив. Он давно не видел ее лица так близко. Она выглядела уставшей и несчастной, ре глаза были безжизненными. Ее взгляд причинял боль. Лука не мог его вынести.

— Что происходит? — Ее голос слегка дрожал.

— О чем ты? — Лука знал, как глупо, обидно и оскорбительно звучал его вопрос, но ему нужно собраться с силами.

— Лука, в городе ходят слухи. Ты же знаешь, что здесь ничего нельзя утаить.

— Знаю. — Лука глубоко вдохнул и громко выдохнул. Клара беззвучно заплакала, и это стало для Луки сигналом. Сейчас или никогда. — Я люблю ее, она для меня всё. Я знаю ее всю мою жизнь. Шестнадцать лет мы провели в разлуке и случайно встретились в Париже. Я люблю ее...

Ему стало легче дышать, легкие наполнились кислородом, казалось, он сейчас взлетит. Кошмар наконец-то закончился. Он справился. Сказано — не воротишь. Лука рассмеялся, чувствуя, как его лицо прояснилось. И с гордостью повторил:

— Я люблю ее.

— А как же я? И Катя? — Клара продолжала плакать. Почти шептала.

— Клара, ты же знаешь, почему мы поженились. Из-за ребенка...

Луке нелегко было это сказать. Он ничего не имел против Клары. В том, что произошло, была только его вина. Он снова связался с ней, хотя и не хотел. Да, она всегда была рядом, но у него был выбор, его никто не заставлял. Он ни о чем не задумывался. Клара всегда была рядом, мирилась со всеми его выходками, никогда ничего не говорила и не спрашивала, не жаловалась. Просто крутилась под боком. Черт возьми! Ему было неважно, Клара или любая другая. Теперь же они женаты, а он снова нашел Дору. И еще ребенок, его ребенок. Его дочь. Катя. Да, ее зовут Катя.