Кайзеры - [58]

Политику Фердинанда в вопросе о Мантуе объясняет тот факт, что на него уже на протяжении многих лет оказывали давление испанцы. Испания добивалась того, чтобы Фердинанд выступил на ее стороне в конфликте, где ее противниками были Франция и Нидерланды. При этом от Фердинанда требовали, чтобы он вмешался в этот конфликт с применением не только собственных сил, но и сил империи. Фердинанду очень не хотелось ввязываться в этот конфликт, но в конце концов он это сделал из соображений солидарности Габсбургов, используя лишь те средства, которыми располагал сам. Что же касается планов Фердинанда относительно изменения конституционного порядка в империи в смысле усиления монархии, то историческая наука пока не дала однозначного ответа на этот вопрос, который требует более тщательного исследования. В настоящее же время на него следует ответить скорее отрицательно. Однако не подлежит сомнению, что во имя достижения конфессиональных целей Фердинанд пошел в империи на такие шаги, которые едва ли укладывались в рамки императорских полномочий, доказательством чему является реституционный эдикт. Но он наверняка не преследовал при этом цели принципиально устранить конфессиональный паритет, установленный в империи Аугсбургским религиозным миром. Валленштейн действительно охотно ограничил бы вольности крупных имперских князей в пользу императора, и это доказано многочисленными свидетельствами. Но в период с 1625 по 1630 год, Фердинанд, несмотря на протесты субъектов империи, продолжал держать Валленштейна на своей службе не потому, что желал использовать генералиссимуса в качестве инструмента политики монархического абсолютизма, а прежде всего потому, что в условиях хронического отсутствия денег Валленштейн обеспечивал императору хоть какую-то независимость и самостоятельность в военной области и тем открывал ему пространство для политического маневра. Зависимость императора от католической Лиги, существовавшая в период с 1619 но 1624 год, была для него куда более обременительной.

Сопротивление имперских князей обоих вероисповеданий политике императора, которую они ассоциировали с Валленштейном, и политике Фердинанда в вопросе о Мантуе (против которой Валленштейн, кстати, возражал), приняло открытую форму на Регенсбургском съезде курфюрстов, проходившем с июля по ноябрь 1630 года. На этом собрании Фердинанд присутствовал лично. 13 августа, уступая сильному нажиму католических курфюрстов, он согласился удалить Валленштейна, что, безусловно, было крупным поражением императора. Духовник императора Ламормэни также одобрил это увольнение. С другой стороны, Фердинанду удалось предотвратить назначение Максимилиана Баварского на должность генерала и тем самым не допустить, чтобы в руки «сильного человека» Лиги попала слишком большая власть. Он также попытался добиться роспуска Лиги и включения ее армии в императорскую, но это ему не удалось. Более того, он был вынужден согласиться с подчинением императорской армии генералу Лиги Тилли, хотя полномочия последнего были ограничены. При этом численность императорской армии сокращалась на треть. Когда же Фердинанд попытался получить помощь империи в войне за Мантую, коллегия курфюрстов не только ответила ему категорическим отказом, но и заставила его, несмотря на удачный ход войны, начать мирные переговоры с Францией. Эти переговоры также проходили под давлением курфюрстов, что вынудило Фердинанда к уступчивости при заключении Регенсбургского мирного договора от 13 октября 1630 года. Кроме того, Фердинанд должен был пообещать, что не начнет «новой войны, кроме как по совету курфюрстов Священной империи».

Подобно некоторым своим предшественникам, Фердинанд II также стремился еще при жизни добиться избрания своего старшего сына Фердинанда (III) римским королем и тем самым закрепить титул императора за Габсбургами. Однако на съезде курфюрстов он не проявил особой настойчивости в реализации этого плана и при мерных признаках сопротивления коллегии отказался от него. Если он действительно рассчитывал на успех, то этот результат также следует отнести к числу его поражении в Регенсбурге. В целом решения, принятые в Регенсбурге, означали, что субъекты империи сумели дать успешный отпор планам и притязаниям императора. Особое историческое значение имеет тог факт, что по времени эти решенья совпали с моментом высадки Густава Адольфа на берегах Германии в июле 1630 года. Это вновь поставило Фердинанда в сильную зависимость от субъектов империи. По теперь он мог рассчитывать лишь на католических князей, поскольку весной 1631 года протестантские субъекты империи, собравшись под руководством курфюрста Саксонского на конвент в Лейпциге, приняли решение не оказывать никакой помощи императору до тех пор, пока не будет отменен реституционный эдикт и ликвидирована система императорских контрибуций. Несмотря на тяжелое положение, Фердинанд не собирался идти на уступки. Летом 1631 года курфюрсты Саксонский и Бранденбургский присоединились к Густаву Адольфу. 17 сентября объединенная армия императора и Лиги потерпела тяжелое поражение под Брайтенфельдом, и шведы начали быстро продвигаться в Южную Германию. Военно-политическая ситуация в империи коренным образом изменилась. Преимущества католической партии, достигнутого после победы у Белой Горы, больше не существовало, и Фердинанд осознал, что возникла реальная угроза его положению как императора. Фердинанд пытался противодействовать этой угрозе различными способами. Один из них заключался в более тесном сотрудничестве с Испанией и Святым престолом под знаменем борьбы за общее католическое дело. Однако папа Урбан VIII соглашался предоставить лишь весьма незначительные субсидии, а испанцы были заинтересованы не столько в том, чтобы поддержать Фердинанда, сколько в том, чтобы получить от него самого помощь в войне против Нидерландов. Второй путь, также вполне угодный испанцам, состоял в том, чтобы вновь призвать Валленштейна. С декабря 1631 года по апрель 1632 года Валленштейн собрал и возглавил новую императорскую армию. Ввиду сложности положения возражений со стороны католических князей не поступило (18 октября Густав Адольфа занял Вюрцбург, 22 декабря пал Майнц, 16 мая 1632 года — Мюнхен). Однако Валленштейн потребовал за свои услуги немалую цену, и Фердинанд пошел на значительные уступки в части финансирования армии и личного вознаграждения Валленштейна. Император согласился признать за генералиссимусом практически полную независимость в командовании армией и, наконец, дал ему полномочия на ведение переговоров о мире с курфюрстом Саксонским. Ранке полагал, что уже в этот момент Фердинанд был готов пойти на значительные уступки относительно реституционного эдикта, по эта гипотеза представляется сомнительной. Все вместе это означало, что император, выдав такие полномочия Валленштейну, самым унизительным для себя образом передал значительную часть своей власти человеку, в отношении которого нельзя было быть уверенным, что он использует эти полномочия действительно так, как это задумывал Фердинанд. «Он отправился воевать за императора, но в той же степени и за себя самого» (L. Ranke). Несмотря ни на что, Фердинанд все же сделал выбор в пользу Валленштейна, по это не было признаком личной слабости, а явилось лишь необходимым следствием военно-политической ситуации. При изменении ситуации отношения между Фердинандом и Валленштейном неизбежно должны были измениться, и император должен был ограничить независимость Валленштейна, но вопрос состоял в том, смирится ли Валленштейн с ограничением своей независимости.