Катон - [3]

Сулла - личность зловещая и трансцендентная, не понятая ни современниками, ни потомками, подобно призраку едва обозначенная зыбким контуром во тьме непознанности, и потому особенно устрашающая, как устрашающа всякая тайна, сокрытая во мраке. Даже внешность его была противоречива: светлые волосы, голубые глаза и в то же время властные черты, тяжелый взгляд, болезненный румянец и зловещая асимметрия лица. Этого человека природа создала нервным и впечатлительным, когда-то он был смешлив и жалостлив до слез, но на наковальне жестокой эпохи молот власти выковал из него чудовище.

Сулла происходил из консулярного патрицианского рода, пришедшего, однако, в упадок. Молодость он провел в нужде, и это закалило его характер; тщеславие обрело крепкие кулаки. Свою карьеру он делал самостоятельно, без помощи каких-либо влиятельных родственников или друзей, благодаря чему научился действовать смело и напористо. Но с тою же страстью, с какою брался за серьезные дела, он предавался и увеселеньям, потому все свободное время проводил в компании разудалых актеров и их подружек. Порою безудержное любострастие выхватывало его из притонов и забрасывало на ложа высокопоставленных матрон. Вообще, Сулла был чрезвычайно влюбчив: он имел пять жен и сохранил юношескую способность вспыхивать от женских чар до старости. Истинные его доблести сограждане впервые заметили на войне. Он хорошо ладил с солдатами и был весьма полезен полководцам в качестве советника и исполнителя самых отчаянных предприятий. Попав в ранге квестора в Африку на войну с нумидийцами, Сулла сумел взять в плен коварнейшего царя Югурту. Причем, проводя операцию по захвату Югурты, он проник в самое логово врага и плел интриги в штабе нумидийских союзников. Успех Суллы стал решающим звеном в победе над африканцами, что обесценило триумф полководца, каковым был никто иной, как неук-ротимый и свирепый Гай Марий. Но, несмотря на зависть к своему офицеру, Марий взял Суллу легатом и на войну с тевтонами. Там доблесть Суллы сделалась нестерпимой для консула, и с кимврами он сражался уже в войске другого полководца.

Добившись военной славы, Сулла выставил свою кандидатуру в преторы, однако при всех своих неоспоримых заслугах на выборах был обойден вниманием народа, который предпочитал видеть на магистратских креслах не достойных и честных людей, а угодливых и ловких. Эта неудача стала тяжелым потрясеньем для Суллы. Он понял, в какое время и среди каких сограждан ему довелось жить. Уваженье к людям, а вместе с ним все мировоззрение рухнуло, и в обломках поползли змеи презренья и цинизма. На следующих выборах он предстал уже совсем другим человеком, явился толпе настоящим героем своего века. Сулла тошнотворно заигрывал с плебсом и рассыпал в толпе деньги, добытые от любовниц. Результат не замедлил сказаться: он стал претором.

Вскоре последовала Союзническая война, в которой Сулла добился наи-больших успехов как военачальник и даже затмил Мария. После этого Сулла удостоился высшей магистратуры. Но власть и слава не принесли ему радости. Оказавшись в центре государственной жизни, он взвалил на себя груз многовековых прегрешений партии нобилитета и в качестве ее лидера стал объектом нападок со стороны Мария, выступавшего в роли вожака плебса. В ту эпоху политика уже не могла быть не только честной, но и мирной. Идеологические споры на форуме то и дело перерастали в боевые схватки, в которых гибли как рядовые граждане, так и магистраты, чья неприкосновенность прежде была священна. Марий тоже прибег к такому смешению форм государственного регулирования и на риторическое наступление Суллы ответил вооруженной силой. Консулу пришлось спасаться бегством от наемных убийц. Положение было таким отчаянным, что избегнуть гибели ему удалось только благодаря своей, уже ставшей знаменитой, парадок-сальной до авантюризма смелости, позволявшей ему одолевать опасность не лавированием, а лобовой атакой. Сулла попал в окружение, и, промедли он несколько мгновений, мы бы так ничего и не узнали об этом человеке, поскольку его жизнь пресеклась бы в тот момент, когда ни его подвиги, ни злодеяния еще не достигли исторического масштаба. Но на то он и Сулла, чтобы заставлять вертеться волчком судьбу в напрасных попытках поймать собственный хвост. Он ушел от погони, укрывшись у самого врага; бежав от наемников Мария, он явился к самому Марию и, пойдя на компромисс, достиг с ним политического соглашения. Все это просто на словах, но каково было на деле Сулле убедить жестокого рубаку Мария, что живой противник для него выгоднее, чем мертвый! Мерилом уровня этого предприятия может быть только его успех.

Однако мир, как и следовало ожидать, оказался недолгим. Едва Сулла отбыл к своему войску, которым в ранге проконсула должен был руководить в восточном походе, как Марий через угодных ему магистратов лишил его полномочий и присвоил оные себе. Сулла отреагировал свойственным его нраву, но непостижимым для всех римлян предшествовавших веков образом: он повел легионы на Рим, презрев все моральные, религиозные и юридические запреты. Впервые римское войско с бою овладело родным городом и водрузило Суллу над попранной Республикой. Воцарившись в Риме, Сулла провел ряд политических мер, среди которых было постановление об изгнании Мария и его ближайших сподвижников, после чего вновь вернул государственную жизнь в рамки закона, а сам отбыл на войну с Митридатом.