Катастрофа или гибель Атлантиды - [13]

— Сквозь толщу стекла и воды я слышала его поступь, и сладкий огонь обжигал мою душу, — неторопливо сказала Лега…

Вдобавок, эта неприятная манера (скверная привычка, особенность машин?) — не говорить, а бормотать. Да еще не просто бормотать, а все время раскачивать при этом плечами. Вот-вот, вправо-влево, вверх-вниз, монотонно продолжая: — И тогда все мое тело нанизывалось, нанизывалось на пронзительную, терпкую боль.

Да, строить красивые цветистые фразы всегда любила русалка Лега.

Касс посмотрела по сторонам. Нимф и других русалок не было видно. Тогда она вытащила нож.

— Зачем это? — Лега вопросительно приоткрыла свои треугольные губки.

— Если ты уплывешь сегодня, ты, пожалуй, можешь спастись.

— Зачем?

— Иногда русалки вырываются на свободу. Может, ты еще встретишь…

— Нет. — Лега покачала головой. — Не хочу никого встречать. Ничего больше не хочу. Мое эго умерло.

— Они найдут тебя и убьют. Они тебя уже ищут.

— Это было бы замечательно: ведь тогда мы соединимся с ним.

— А может быть, они не станут убивать тебя, убьют лишь твою память.

— Тогда я забуду, и это тоже неплохо. Когда мы встретимся Там, моя память вернется ко мне.

— Ты так молода, Лега… — Касс придумала последний аргумент: — Он будет рад, если ты спасешься.

— Кто знает, что такое — спастись? Кто знает, что такое — погибнуть?

— Мне трудно понять тебя. — Касс облизнула пересохшие губы. — Я не стала бы погибать из-за… из-за…

Она опять не нашла нужного слова, но Лега поняла:

— Значит, твое эго не любило, не любила твоя душа: любило только тело.

— Наверно, ты права… — У Касс перехватило дыхание, она почувствовала странный перебой в груди, будто кто-то на миг лишил ее воздуха.

— Любить телом легко, — частым шепотом забормотала Лега. Не надо мучиться, не надо умирать всякий раз, когда расстаешься… И оживать, когда слышишь голос… Теперь я мертва. Мне не нужна свобода.

— Мое сердце плачет, — Касс тронула холодную скользкую руку Леги своей теплой холеной рукой. — Но поверишь ли ты мне, если я признаюсь, что… — дева задумалась, а потом, медленно сама себе не веря, закончила: — что я завидую тебе?

Что это было, внезапно открывшееся ей, когда Прекрасная Дева, начисто забыв мучившие ее дорогой сомнения, не казня себя, не думая, не виня, а просто, по-человечески, по-женски, обмирая от жалости и сострадания, гладила изумрудные волосы русалки?

На обратном пути Касс включила звуковой диск Лона…

Смутная тоска неосознанного желания терзала ее поочередно то комом в горле, то камнем в груди. Смутные мысли цеплялись друг за дружку. Невнятные чувства не хотели отпускать.

Она не могла постичь природу той тягостной муки, которая грызла ее сегодня, в эту ясную, теплую, насыщенную красками, ароматами и звуками ночь. Не понимала ни тайны, мучившей ее, ни горя, сделавшего жалким и некрасивым ее лицо и, в конце концов, заставившего зарыдать…

Дома Касс отерла слезы, умылась, потом включила виз на связь и набрала номер Лона.

— Ты меня любишь? — деловито осведомилась Касс.

— И этот вопрос, конечно, никак не мог подождать до утра, — снисходительно произнес Лон.

— Значит, нет.

— О Творцы, уж эти мне твои глупости. Ну, конечно, я тебя люблю.

— Как ты меня любишь? — требовательно спросила Касс.

— Как дурак, — немедленно изрек Лон.

Касс вымученно улыбнулась: — Я имею в виду…

— У тебя все в порядке? — поинтересовался Лон. Вид у него был сонный и недовольный.

— Ты любишь мое тело?

Лон встрепенулся и сразу ожил: — Хочешь, чтобы я сейчас прилетел? Я готов.

— А эго? Любишь ли ты мое эго?

Лон вопросительно вздернул брови.

— Любит ли твоя душа мою душу? — настаивала Касс.

— Не задавай глупых вопросов.

Он зевнул. Тогда она отключилась и долго плакала, не отвечая на его вызовы. Заснула Касс только под утро, когда рассветная прохлада стала просачиваться сквозь оконные стекла.

Глава 5

Где-то неподалеку, не то на улице, не то во дворе у Эриды, взвизгнули струны теры. И сейчас же, будто только того и ждал, грянул вызов. Одновременно, с сумасшедшим стуком заплясала на двери игрушечная бронзовая горгона.

Экран виза почему-то никак не оживал, оставляя вызывавшего неизвестным. Касс никак не могла проснуться окончательно. Она металась по комнатам, сбивчиво пытаясь сообразить, почему при темном экране виза захлебывается сигнал вызова, да еще бесится дверь, требует открыть, непонятно, кому, непонятно, зачем.

Наконец ей удалось проделать правильные манипуляции с нужными кнопками. Правая включила виз на связь, левая хлопнула горгону на вход в дверь.

Экран виза, наконец, осветился, на нем возникло лицо Эры с властными очертаниями рта и подбородка. Линия в линию этот рот и этот подбородок повторялись в чертах их дочери Фины. Сразу вспомнилось, что на сегодня назначен прием у Эры и Зева.

— Привет, малышка Касс, — улыбнулась Эра. — Привет и тебе, Лон. Рада видеть вас вместе в хорошем настрое.

— Главное в нашей жизни — хороший настрой, — бодро объявил Лон, закрывая за собой дверь.

— Здравствуй вечно, Эра, — сказала Касс, кивнула Лону и, наконец, проснулась. — Сегодня приятный сюрприз, — кокетливо сообщила Эра. — Но вам, так и быть, скажу. Обещаете молчать до вечера?