Джек почувствовал неладное. Если у них есть оружие, оно есть и у меня. Я высвобождаюсь из дальнего отсека своего мозга. Так и есть, у меня в руках сразу оказывается пистолет. Эмили пугливо смотрит на него, а затем на меня.
– Даже не думай, сукин сын. – Джек быстрым шагом идет в мою сторону. Робин его останавливает, а затем включает телевизор.
Показывают подростков, которых высвобождают из подвала… Моего таун-хауса. Они и были Катарсисом. Моим… Высвобождением? Американскими горками Джека? Я ловлю взгляд Робина на себе и заглатываю слюну. Эмили целует меня в лоб. Я вспоминаю ее на крыльце. Она не любила задумку с Катарсисом. Меня начинает тошнить. Это не были призраки, я спускался к реальным людям. Все начинает терять смысл. Я встаю и медленно движусь ко сторону окна. Они молча за мной наблюдают.
– Если так, то я тебе помогу.
– Заткнулся бы Джек, ты играл на моей трагедии. Сукин сын, – говорю я и с разбега прыгаю прямо с 12 этажа. В последний момент, я подскальзываюсь об чью-то кровь. Прыжок оказался не очень удачным и я лечу животом вниз. Неужели я буду на грани смерти во второй раз? Или вовсе умру? Все это уже не имеет значения. Американские горки подошли к концу.
Сначала меня подводит нога, а теперь и все тело. Языком я пытаюсь дотянуться до неба и ощутить вкус крови. Лицо уже почти ничего не чувствует. Мне не больно. Душа покинет тело через десять… Девять… Люди собрались вокруг меня, будто наблюдают за космонавтами, которые вот-вот улетят в космос. Я лежу на осколках окон, которые я выбил, упав с 12 этажа, а лицо упирается об грубые камни асфальта. Но чувствую я только спокойствие, будто бы пробежал марафон длиною в жизнь и достиг финиша. А может быть, я вовсе уже умер—проверить не могу. Похоже, я не вылетел из тела: со стороны я себя не вижу. Передо мной появляется пара сапожек «Тимберлейд» и характерный запах: сигареты Мальборо, вперемешку с дешевым дезодорантом, который еле сдерживает остальные запахи. Даже не смотря вверх, я понял, кто это. Он садится на корточки и теперь его мошонка на уровне моих глаз. Чертов ублюдок, сначала он рвет мое письмо о поступлении в колледж, а теперь и подталкивает с 12 этажа «Рокшери Биллдинг». Восемь… Семь… Он что-то бормочет о мужественности и о том, какой путь я проделал, что нельзя сдаваться. Речь переключается на те слова, которые я должен говорить в полиции, но звук скорой заглушает его слова. Шесть… Пять… Боже, если я умру, то не возвращай меня обратно. Скорее всего, мое тело расслабится, я обделаюсь и проснусь в больничной койке. «Нет пути назад» – так говорил Джек Миллер, а еще он говорил, что у него запор от недоделанных до конца дел. Четыре… Три… Каблуки Эмили перед моими глазами. Она садится на корточки, что я могу видеть ее белое нижнее белье, затем этот вид заменяется ее карими глазами, которые лежат передо мной. Два… «Убив его, ты убил и меня», – плачевно произносит Эмили. На ее щеках появляются слезы. Они с Джеком встают и подходят к Робину, который наблюдал издалека. Она в последний раз окидывает меня взглядом и теряется вместе с ними на горизонте. Один. Пуск. Душа покинула тело. Я банан без паразитов. Я и был – паразитом. Катарсис.
– Сэр, вам понравилось на наших Американских горках?
– Черт возьми! Определенно!
