Каталог оккультных услуг - [24]

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Пайк. – Ни для кого не секрет, что наш кузен, ну… – Он повернулся к пассажиру: тот невозмутимо плевался в песок шелухой. – Сена Кроу, как ты его называешь?

– Мелкий говнюк.

Пайк рассмеялся.

– В точку.

Он скользнул обратно на водительское сиденье, и после нескольких неудачных попыток завести двигатель джип все же ожил.

– Возвращайтесь! – крикнул он Нор и ее друзьям сквозь шум мотора. – Сегодня Хэллоуин. Кто знает, что еще таится во тьме? – И джип исчез в новом вихре песка и щебенки.

Савви развернулась к Нор.

– Какого хрена он о себе возомнил?

«Хороший вопрос», – подумала Нор. Кажется, эти люди знали о ней куда больше, чем она о них. Нор заставила себя небрежно пожать плечами, надеясь, что маска полного безразличия не даст друзьям заметить, что у нее дрожат руки. На всякий случай она сунула их в карманы свитера.

– Без понятия, – ответила она.

– Короче, он меня бесит. – Савви вгляделась в толщу воды и содрогнулась. – Пойдем отсюда, а? У меня уже мурашки бегут.

– Я думала, нам нравится, когда у нас мурашки? – поддразнила ее Нор.

– Вот это вот мне не нравится.

– Может, пойдем назад длинным путем? – предложил Рид, ощупывая порезы на лице. – Как-то я не готов продолжать кровопускание.

Нор улыбнулась, но доверяла себе не настолько, чтобы рискнуть что-нибудь сказать.

От перемен в жизни островной фауны – и того, как много, похоже, знали о ней Колдуотеры, – в недрах ее живота как будто метались бабочки. Сегодня столько всего произошло, что Нор боялась: открой она рот – и бабочки вылетят оттуда, неся с собой все ее секреты, все части ее жизни, которые она хотела держать в тайне, особенно – в тайне от Рида.

Рид взял Нор за руку, и она позволила ему увлечь себя дальше по пляжу, а сама вслушивалась в тихие голоса сивучей и серых китов в глубине. Савви была права. Они что-то знали. Что-то надвигалось на остров, и оно внушало страх. Нор спросила себя, не стоит ли и жителям Анафемы потихоньку начинать разбегаться.

Рид и Нор шли гораздо медленнее, чем Савви с Грейсоном; они молча шагали вдоль береговой линии и вскоре обнаружили, что остались одни. Они дошли до широкой проселочной дороги, ведущей к Извилистой улице. По обе стороны от них сияла серебристая и неземная в лунном свете прибрежная трава. Она стонала на ветру, как призрак, – гулкий, горестный звук пробирал Нор до костей.

С другого конца острова доносились голоса. Огоньки фонарей полуночной экскурсии на кладбище от «Ведьмина часа» двигались по темному ландшафту, образуя созвездие. Что будет, если им действительно удастся призвать дух дочери рода Блэкберн? Что, если появится Астрид, мать Джадд, или Хестер, первая дочь? Смогут ли они объяснить Нор, что происходит? Смогут ли они защитить остров от неведомой темной мощи, которая так напугала животных?

Перед Башней они остановились, и Рид водил ладонями по рукам Нор, будто пытаясь согреть их. Она натянула рукава свитера на запястья, чтобы из-под них не выглядывали шрамы, а потом легонько прижала ладонь к порезам на лице Рида, чувствуя под пальцами его щетину.

– Вроде ты еще легко отделался… – начала говорить она – и запнулась, тихонько вскрикнув: от ее прикосновения порезы исчезли. Нор в страхе отдернула руку, а боль, тонкая, как свежескошенные травинки, осела на землю.

Вот черт. Она не собиралась этого делать. Нужно быть осторожнее.

К счастью, Рид, похоже, не заметил ни ее реакции, ни волшебного заживления ран. И, вместо того чтобы в страхе сбежать от непонятной девчонки, которую уже нельзя назвать просто «странной», он на прощание поцеловал ее в щеку, прижав губы к ее уху ровно настолько, чтобы по ее шее побежали мурашки.

7 Заклинание лиха

Несчастья являются в любых обличьях и бывают любых размеров. Лучше быть готовыми ко всему.

Рона Блэкберн

Через несколько дней после семнадцатилетия Нор ее мать была приглашена на популярное утреннее ток-шоу.

Хотя Нор изначально приняла решение, что черта с два она вообще признает существование такой разрекламированной передачи, а уж смотреть ее точно ни за что не станет, – в итоге искушение пересилило. Обреченно вздохнув, девочка села на кровати, убрала с глаз лохматые волосы и включила телефон.

Она открыла поисковик, вбила туда имя матери и, пролистав сотню ссылок, нашла то, что искала. И вот перед ней предстала, заполняя своим миловидным личиком весь треснутый экран телефона, Ферн Блэкберн. Она как раз под оханье и аханье ведущего и неистовствующих зрителей превратила невзрачную молодую женщину в красавицу, почти не уступающую ей самой. Потом она помогла девочке, в младенчестве лишившейся зрения, впервые увидеть родителей. Для полноты картины шоу не хватало только безногого, который отбросил бы костыли и зашагал по сцене.

– Вы просто невероятны, – разливался соловьем ведущий, – и одновременно так скромны!

Зрители согласно зашумели, выражая восхищение этой женщиной, которая, не щадя живота своего, вела их в светлое будущее. Никто уже не сомневался, что Ферн Блэкберн способна исполнять желания.

Нор вгляделась в экран, выискивая на лице матери следы невероятного напряжения и истощения сил – непременные спутники демонстрируемых «чудес». Не увидев их, она не на шутку встревожилась. Во внешности Ферн не было заметно ни единого изъяна: ни синяка, ни пятнышка, ни единого лопнувшего сосуда. Белизну ее фарфоровой кожи нарушали только татуировки в виде папоротников – ее символов. Нор хорошо помнила, какой ценой ее мать творила колдовство, лежащее за пределами ее Ноши, в прошлом. Она помнила, как в ту ночь была с Ферн на крыше. Помнила, как кожа матери лопнула и ее кровь потекла по крыше. Помнила, как полилась кровь из ран, которые Ферн нанесла Нор, когда ее собственной крови не хватило. Если сейчас Ферн не платила эту цену сама, значит, кто-то расплачивался за нее.