Кастро Алвес - [26]
В этих стихах целая эпопея, вся трагедия негров в этих стихах. Поэт рассматривает эту трагедию во всех аспектах, исследует и воспевает ее. И почти всегда его голос призывает к восстанию, это клич мщения, это уверенность в победе. Ни на один миг не вырывается у него слово пессимизма или уныния. Он оптимист и верит в будущее. Его песнь страдания — песнь надежды. Он не хочет лишь жаловаться на участь черных людей, он хочет их освободить. Его песня не жалоба, она — гимн.
В этих стихах все персонажи мрачной драмы; господин, раб, мать негритянка, ребенок, который должен быть продан… Поэт сумел увидеть трагедию во все ее моменты. И, познав ее, заявил:
Нет, он не закрывает глаза на гнусное и тяжкое зрелище. Он ощущает потребность покончить с ним:
Таковы все его аболиционистские стихи: в них надежда на освобождение, поиски завтра, призыв к нему. Когда он начинал кампанию за освобождение негров от рабства, он был совсем одинок>{38}, у него не было соратников. Но он, моя подруга, воззвал к великим людям прошлого, которые так же, как он, страстно мечтали о свободе для народа. Вот они, его первые товарищи по освободительной борьбе:
И все они, перенесенные от своих героических грез к действительности рабства, спрашивали голосом поэта:
В то время, моя негритянка, были популярны произведения об индейцах. В индейце искали прообраз бразильской расы, индейца воспевали, из него делали Героя. Кастро Алвес не хотел уходить в прошлое от жгучей действительности своего времени. Его песня не об индейце, затерянном в уединенном уголке леса. Он остался лицом к лицу с жизнью. Его герой — негр. Он описывает жизнь негра, начиная с его родной Африки:
И он сопровождает негра шаг за шагом по его новой родине, возможно более красивой, но, конечно, более несчастной. Он описывает своего героя во все моменты его жизни: негр родился — и уже вырван из рук матери, он полюбил — но не может быть любимым, а в будущем его ждет униженная, бездомная старость… Поэт описывает беглеца в селве, черного «бандита», горящего жаждой мщения. И он не только описывает, он проклинает того, кто порабощает, кто продает и покупает невольника, бесчестит и унижает его. Он проклинает тех из поэтов, кто уклоняется от своей миссии певца народа. Проклинает священника, который служит рабовладельцу опорой. Его поэзия — глубокая и мощная — потрясает рабство в самых его основах.
Его первое слово — о страдании матери, черной невольницы, от которой хозяин отрывает малютку. Поэт хочет, чтоб все увидели это страдание, эту бесконечную тоску, эту повседневную драму жизни;
Но пусть не следуют за поэтом те, кто не в силах понять горе негра. «Ты, что находишь иной раз грустным свой собственный праздник», «ты, настолько великий, что никогда не слышишь ничего, кроме звуков оркестра», — тебе незачем следовать за поэтом, ибо ты никогда не поймешь, «как гибнет раса новых прометеев».
Но мы пойдем вслед за поэтом, подруга, ибо наши ноги привыкли к таким переходам и наши глаза — к таким зрелищам. Вот перед нами черная мать укачивает ребенка нежной колыбельной. На дороге слышится топот кавалькады. Это к хозяину приехали другие хозяева. Они хотят купить рабов. Вот они:
Невольница трепещет возле убогой кроватки ребенка. Для рабыни, подруга, «стать матерью — преступление, иметь ребенка равносильно краже». Вскормленное грудью дитя ее любви уже имеет хозяина. Кастро Алвес призывает ей на помощь Иисуса Христа. Но это опасно, подруга: у хозяина есть свой Христос, запертый в алтаре, освещенный свечами и одетый в золото. Хозяин показывает покупателям товар. В углу мать, «недвижная, обезумевшая, потерявшая разум». И диалог между невольницей и хозяином отражает все оттенки материнской любви. Она просит, умоляет, взывает о пощаде. Хозяин не слушает ее — ведь она всего лишь негритянка. Но когда у нее отнимают ребенка, она уже не рабыня — она мать, она львица, защищающая свое дитя. И хозяин вынужден отступить. Кастро Алвес любил, чтобы в его стихах негры восставали и всегда были готовы к бунту, — он хорошо знал всю пагубность безропотности. И, возможно, подруга, того же ребенка он показывает нам в другой печальной поэме. Отчего плачет это дитя?
