Каспийские легенды и сказки - [5]

Запись Б. Лащилина

Пегие кони

Пришлось как-то раз Степану Тимофеевичу Разину с двумя своими верными есаулами Василием Усом и Григорием Драным уходить от воеводской погони. Целый день они не слезали с седел. Сами устали, и кони притомились. К тому же и ночь зашла. Решили отдохнуть. На постоялом дворе остановились, полегли спать и не приметили, что, кроме них, был еще один постоялец — Мишка Шпынь. Он давно уже за три целковых продался воеводе.

В полночь Степан Тимофеевич проснулся и толк Василия Уса в бок:

— Поди-ка погляди, как наши кони?

Василий вышел, глянул коней и вернулся:

— Ничего, атаман, не беспокойся, стоят и овес жуют. Уснули казаки. Перед рассветом Степан Тимофеевич опять проснулся. Есаула Григория Драного разбудил и тоже послал поглядеть коней. Не прошло и минуты, прибежал есаул:

— Беда, атаман! Мишка Шпынь коней порубил и сам невесть куда сгинул. Не уйти нам теперь от воеводской погони.

Степан Тимофеевич тут чекмень на плечи — и к коням. Поглядел на них, а они на куски порубаны. Есаулы стоят позади него, головы повесили, вздыхают тяжело.

Степан Тимофеевич на них как крикнет:

— Эй, вы! Что приуныли, прежде смерти вздумали умирать! До беды нам еще далеко. А ну-ка, живо, сложите коней, да так, чтобы у каждого было все, что полагается: голова, хвост и по четыре ноги!

Долго ждать себя есаулы не заставили. Все враз сделали и говорят:

— Ну, мы, атаман, управились!

И тут Степан Тимофеевич сказал свое тайное заветное слово. Успел только его промолвить, как кони поднялись на ноги, встряхнули гривами и копытами бьют о землю.

Стоят есаулы и сами себе не верят, а Степан Тимофеевич их торопит:

— Вы чего глаза-то таращите, поскорее седлайте, ехать нам пора, а то и вправду воеводская погоня настигнет.

Оседлали Василий Ус и Григорий Драный коней, и они тронулись тут же в путь. От постоялого двора верст пять отъехали. Григорий то к одному, то к другому коню присматривается, а потом и говорит:

— Атаман, вот ведь что я примечаю: конь у тебя был рыжей масти, у меня — белой, у Василия — вороной. А сейчас все они какие-то пестрые, пегие.

Поглядел Степан Тимофеевич на своего коня, потом на тех, что под его есаулами были, и рассмеялся:

— Это вы, ребята, перепутали, вот они и получились пегие! Ну да это не беда. Была бы беда, если бы не имели мы никаких коней.

Он взбодрил своего коня и поскакал вперед, а за ним есаулы.

И пошли вот с тех-то пор пегие, на вид неказистые кони, зато выносливые и крепкие на ноги.

Запись Б. Лащилина

Переволока

Прослышал Степан Тимофеевич Разин, что царь шлет по Волге астраханскому воеводе целый караван судов. Все они гружены огнестрельным зельем-порохом, ядрами, картечью и жеребеями[1] для пушек. На тех судах крепкая охрана — стрельцы, а с ними едет воевода. У него скорописная грамота, в которой царь приказывает астраханскому воеводе снарядить своих людей, дать им ружья — мушкеты и медные пушки. Послать в устье речки Камышенки, что повыше города Царицына, и там заложить крепость с дубовыми рублеными стенами, обнести глубоким рвом и высоким земляным валом. Поставить пушки и не пускать больше с Дона казаков на Волгу, чтобы они не смели нападать на его, государевы, и на купеческие корабли.

Прослышал об этом Степан Тимофеевич Разин и задумался. Поставит царь крепость, тогда беда, не пройти казакам на Волгу с Дона, не гулять им на Каспийском море, не бывать в Персии. Где добудут себе бедные — голутвенные казаки сукна на зипуны, юфти на сапоги? И порешил он перехватить тот царский караван со стрельцами и боевыми припасами, с воеводой, что вез в Астрахань царскую грамоту.

Кликнул Степан Тимофеевич клич, к нему немало набралось казаков. Явился и есаул Василий Ус. На легких стругах дошли по Дону до устья реки Иловки. Поднялись по ней, и нужно им было переволакиваться в речку Камышенку. А тут прискакал гонец. Весть привез: назавтра утром пройдет мимо устья Камышенки царский караван.

Есаул Василий Ус и говорит Степану Тимофеевичу:

— Значит, нам за ними не поспеть. Чтобы казакам перетащить струги через Переволоку, надобно двое суток. А за это время караван далеко уйдет вниз, не нагоним.

Степан Тимофеевич на это ничего не сказал. Прошел на нос струга. Поправил шапку да как своим зычным голосом крикнет:

— Станьте, наши казацкие струги, подобно орлам да соколам, перенесите меня с казаками на Волгу-матушку!

И свершилось диво-дивное, глядят казаки и есаул Василий Ус и не смеют себе верить. Вольными птицами чуть не к самому ясному солнышку поднялись струги и по облакам, как по волнам, поплыли. А потом пали на Волгу.

Вовремя подоспел Степан Тимофеевич с казаками. Вскоре и царский караван подошел. Взяли с бою его казаки. Схватили воеводу, в куль его да в воду, пусть там свою скорописную грамоту ракам да рыбам читает. Полковники да сотники полегли в бою, а простые стрельцы с радостью пошли служить к Степану Тимофеевичу.

Не пришлось астраханскому воеводе поставить крепость в устье речки Камышенки. Долго еще казаки через Переволоку с Дона на Волгу-матушку ходили.

Запись Б. Лащилина

Рыбак и клад Степана Разина

Жил бедный-пребедный молодой рыбак. Жил он в ветхой землянке со стариком отцом. Однажды, это было на пасху, отправился он в море. Все моряки приехали на праздник домой, а он остался рыбачить. Только за два дня поймал он рыбы лишь себе на котел.