Каспер в Нью-Йорке - [6]

Ну а самое-пресамое распоследнее слово (даже рука дрожит написать его) – это «функ». Хуже и представить себе нельзя. Если бы на Том Свете существовали ядерные сверхдержавы, то стоило бы только одному из ядерных президентов прикрепить сзади к пиджаку другого ядерного президента бумажку с этим ругательством, как через минуту повзрывались бы все водородные бомбы и наступила бы ядерная зима...

Каспера обзывали и Хампердинком, и функом. А также хунком и фампердинком. А еще финном и хампердунком. При этом никто из обзывавшихся нисколько даже не робел оттого, что Каспер может взять и разорвать его на части. По правде говоря, мальчишка до конца не понимал, почему ему следует обижаться именно на эти слова, в то время как он знал множество куда более обидных прозвищ (дурак, например, или – крышка от унитаза).

* * *

...И только поэтому он сразу не заехал Гуччи по роже, когда тот подлетел ночью к его нарам и громко внятно произнес:

– А теперь, помойный функ, молись... Тебе будет не больно. Но зато очень-очень обидно.

Он схватил Каспера за ухо и потянул вниз. Мальчишка рванулся было в сторону, но вымогатель и бутлегер только хрипло хохотнул:

– Еще одно резкое движение, малыш, и твое ушко упорхнет от тебя, словно мотылек.

Двести сорок пятая камера была приятно взволнована. Сеансы ухотерапии Каспера превратились для заключенных в подобие любимого телесериала.

– Только чтобы без шума, – пророкотал из-под потолочной балки Уджо Гаечный-Болт. Его в камере все слушаются, потому что Уджо – авторитет. Крутизна. Примерно в два с половиной раза круче, чем Гуччи-Зубило.

– Мы будем вести себя тихо, как мышата, – хихикнул Юджин.

Каспер примерно догадывался о том, что затеял Зубило (все это повторялось не раз и не два). И знал, что помощи ждать неоткуда. Ему было наплевать, какими словами его обзывают и какое мнение о нем складывается у сокамерников, но делать что-то надо было.

На полу стояла пустая стеклянная банка, которую кто-то украл из шкафчика мистера Матумбы. Гуччи собирался запихать туда Каспера и закрыть крышкой из мирроидной меди, чтобы пленник не мог вырваться наружу раньше времени. Затем банку ставили на спиртовку, и тогда Кислый Юджин, как правило, объявлял голосом Джона Кеннеди:

– Господа!.. Дамы!.. Дети!.. Комнатные и домашние животные, а также их паразиты и паразиты их паразитов!.. От имени правительства я обращаюсь ко всему американскому народу, ко всей великой-нации! У меня дрожит голос, у меня дрожат колени и кончик носа, у меня подергивается веко – все оттого, что вместе с вами я переживаю историческую минуту... О, да! Мы были первыми, кто отправил на Луну пилотируемый космический корабль с человеком на борту, – Юджин шумно высмаркивался в плечо соседу и торжествующим голосом завершал речь: – И мы будем первыми, кто отправит на Луну привидение! Наше; американское привидение, поняли, да?.. Ура! Ура!..

В этот момент Каспер, чей объем тела от нагревания успевал увеличиться в несколько десятков раз, с ревом вышибал медную крышку и под одобрительный рев сокамерников врезался в потолок, распластываясь там тонким ровным слоем... Это было и в самом деле унизительно.

...Гуччи хладнокровно наматывал ухо Каспера на свой палец. Гнусная ухмылочка раздвинула в стороны толстые щеки. Он уже успел подтянуть малыша к банке.

– Сам залезешь или как? – поинтересовался бутлегер и вымогатель.

– Сам, – твердым голосом ответил Каспер. – Ты сам полезешь туда, вонючий вчерашний пудинг.

Камера притихла. Подобной дерзости мальчишка себе еще не позволял... Конечно, это был чистой воды блеф, и все-таки Каспер собирался сразу после этих слов ткнуть Гуччи в ухмыляющуюся физиономию. А там– будь что будет.

Малыш сконцентрировался таким образом, чтобы вся его энергия перетекла в правый кулак. Удар должен быть молниеносным (пока Гуччи не успел опомниться) и сокрушительным (чтобы потом он опомнился очень нескоро). Каспер закрыл глаза и выбросил вперед руку.

Удар не достиг цели. Неожиданно Каспер почувствовал сильный толчок в грудь, от которого он несколько раз перекувырнулся в воздухе, словно зайчик-мишень в тире... Пока он концентрировался, Кислый Юджин подполз к нему сзади и, подмигнув Гуччи, встал на четвереньки. Бутлегеру и вымогателю оставалось только толкнуть малыша и тот, сделав головокружительный кульбит, грохнулся прямо на банку.

– Нехорошо грубить старшим, соплячок, – с укоризной произнес Зубило, опуская свой кулак сверху на Каспера.

Бедняга тут же провалился внутрь банки. Из отверстия в беспорядке торчали лишь руки, ноги и голова малыша. Туловище уже было внутри.

– Выпусти меня отсюда, дурак! – кричал он.

– Хе-хе-хе, – оскалился в ответ Юджин.

Гуччи деловито запихивал Каспера в банку большим пальцем. Каспер попытался укусить его, но опытный в таких делах Зубило был настороже.

– Но-но! – с улыбочкой грозил он.

Сверху с грохотом опустилась крышка. Малыш заметался в банке, пытаясь выпихнуть ее головой... Пустая трата сил. Гуччи уже уселся на банку. Юджин приволок закаточную машинку и, пока его босс сноровисто производил закатку, корчил рожи Касперу через стекло. J

– Гы-гы-ы-ы!.. Хампердинк! Хампердинк!.. Понял, да? Гы-ы-ы!