Каштановый человечек - [137]

– Скажи мне, что ты с ней сделал?

Он захлопывает заслонку печи и аккуратно запирает ее на задвижку.

– Она сейчас в хорошем месте. Разве не так обычно выражаются?

– Я спрашиваю, что ты с ней сделал?

– Во всяком случае, так мне говорили, когда я спрашивал, где моя сестра. Такой вот маленький парадокс. Сначала засылают двух близнецов в подвал, где папочка делает с ними все, что ему заблагорассудится, а гораздая на выдумки мамочка подбрасывает ему свежие идейки, да еще и снимает все это на камеру. А потом близнецов разделяют, так что они долгие годы не видят друг друга – дескать, так им будет лучше.

Роза не знает, что на это сказать. Он поднимается, и она еще сильнее сжимает в руках топорище.

– Послушай, ты сказал хорошее место, но это не слишком-то утешает. По-моему, хуже всего неопределенность. Ты не согласен?

Он, наверное, совсем спятил. По пути сюда Роза обдумывала, как ей себя вести с ним, но ни логика, ни стратегия, ни какой-нибудь план не помогут ей справиться с этим его спокойным взглядом. Роза на шаг подступает к нему.

– Я не знаю, чего ты добиваешься. Да мне это до лампочки. Ты должен сказать, что ты сделал с Кристине и где она сейчас. Ты слышишь?

Он бросает на нее быстрый взгляд, и ей сразу кажется, будто топорище у нее в руке растворилось. Она чувствует, что слезы вот-вот навернутся на глаза. Да, он прав: она не сможет воспользоваться топором, ведь в противном случае ей никогда не узнать правды. Роза борется со слезами, но они уже вовсю льются по щекам, а у него на лице появляется легкая улыбка.

– Давай покончим с этим. Мы оба понимаем, чего ты хочешь, и я тебе все выложу. Вопрос лишь в том, сколь много ты хочешь знать.

– Я все сделаю… Только расскажи мне все. Почему ты не хочешь мне…

Быстро, так что она не успевает ничего предпринять, он приближается к ней и прижимает что-то мягкое и мокрое к ее лицу. Резкий запах раздирает ноздри. Роза пытается вырваться из его рук, но он слишком силен, и шепот его раздается так близко от ее уха:

– Вот так. Вдохни. Скоро все кончится.

116

Резкий свет ослепляет ее. Роза зажмуривается, а потом с трудом разлепляет глаза и сперва видит только белый потолок и белые стены. Слева от нее, чуть в стороне, сверкает в свете сильной лампы низенький стальной столик, а на противоположной стене мерцают мониторы. Так, выходит, она в клинике, и все, что случилось с нею, видела во сне… Но, попытавшись подняться, Роза понимает, что сделать это ей не удастся. Нет, лежит она вовсе не на больничной койке, а на операционном столе, тоже стальном, а обнаженные руки и ноги раздвинуты в стороны и крепко связаны кожаными ремнями, намертво прикрепленными к столу. Она истошно кричит, но удерживающий ее голову внизу ремешок закрывает ей рот, и крик получается приглушенным, так что слов не разобрать.

– Еще раз привет! С тобой все о’кей?

Взгляд у Розы затуманен, и она его не видит.

– Наркоз перестанет действовать минут через десять-двенадцать. Мало кто знает, что обычный конский каштан содержит в себе ядовитое вещество эскулин. Оно так же эффективно, как хлороформ, если, конечно, соблюдать правильные пропорции при изготовлении раствора.

Роза вращает глазами, но по-прежнему не видит его, только слышит его голос:

– В любом случае нам еще много чего надо успеть. Так что постарайся бодрствовать. Договорились?

Внезапно он возникает в поле ее зрения в белом пластиковом халате. В руке у него продолговатый чемоданчик. Он ставит его на маленький стальной столик, наклоняется, открывает замки и говорит, что история Кристине началась в тот день, когда он после многолетних поисков неожиданно узнал Розу в теленовостях.

– Я вообще-то уже отчаялся тебя разыскать. А тут вдруг тебя из задних рядов Фолькетинга пересаживают в кресло министра соцзащиты… Согласись, какая ирония судьбы в том, что я тебя нашел благодаря этому назначению.

Роза вспоминает, что такие белые халаты, как сейчас на нем, обычно носят эксперты-криминалисты. Рот у него прикрыт белой маской, на голове голубая шапочка, а на руках – пластиковые одноразовые перчатки. Он откидывает крышку чемоданчика; Роза, преодолевая сопротивление ремешка, поворачивает голову чуть влево и различает в темном его нутре два углубления. Он загораживает спиной содержимое переднего углубления, но в заднем она видит сверкающий металлический стержень. С одного конца он снабжен металлическим же шаром величиной с кулак, весь усыпанный маленькими острыми шипами. С другого конца к стержню прикреплена ручка, чуть ниже нее – острый, как шило, наконечник длиной пять-шесть сантиметров. Увидев этот инструмент, Роза старается высвободить руки и ноги, а он в это время рассказывает, что уже давным-давно, просмотрев архивные документы муниципалитета Одсхерреда, понял, из-за чего их с сестрой отправили в «Каштановую усадьбу»:

– Ты, конечно, была всего-навсего маленькая невинная девочка и не умела еще в полной мере откладывать свои потребности. Но так или иначе, ты раздула из мухи слона, и всякий раз, когда ты как министр выступала в защиту несчастных детей, я по твоему самодовольному виду понимал, что ты ту историю благополучно забыла.