– Нет, картошка тут не при чем. Датчик атмосферы вышел из строя, – пояснил Александр, – купол “думал”, что мы задыхаемся и добавлял все больше и больше кислорода. Судороги губ – явный признак отравления. Программа спасала наши жизни, но чуть не убила.
– Это не программа. Это я всех чуть не убил, – подал голос Егор, – Датчики следует проверять регулярно! Но в последние дни я был занят… другими вещами.
Голос его дрогнул. Александр подумал, что металлические ножки анализатора были только каплей в море попыток доказать, кто здесь главный инженер. Интересно, Егор бы поверил, что его конкурент даже не подавал заявку на робототехника?
– Александр… Ильич, – Егор закашлялся, попытался найти слова, потом сел на землю и заплакал.
Бедный маленький тридцатилетний мальчик.
– Я официально заявляю, что передаю вам свои полномочия главного инженера-робототехника первого Марсианского поселения. А сам займу место на вашем участке. Я надеюсь, что ваш товарищ обучит меня возделывать землю и…
Александр подхватил Егора с земли и встряхнул его. Глаза доблестного копателя горели (огнем? картофельным бульоном?).
– Никогда. Никогда никому не отдам мою картошку. Сам буду садить. И копать ее буду сам. Ишь чего захотел, малый. Ты еще зеленый, чтобы в огороде ковыряться. Ты еще не готов. Тут жизнь прожить надо, чтобы это дело так полюбить. Чтобы только ради этого улететь на другую планету! И вон у тебя работы сколько. Починить структуры, платы допаять. Собрать предохранитель для генератора атмосферы в конце концов.
Егор ошарашенно поглядел на Александра:
– Но… Александр Ильич…
– Дядя Саша.
– Э-э… Дядя Саша. А если внештатная ситуация? Вы поможете? Хотя бы советом?
И Александр Ильич, Саня, Шура, Дядя Саша понял, что клубни клубнями, а делать нечего. И работа его везде догонит. Куда от нее бежать? На Марс? Так он уже на Марсе.
– Видимо, пора строить ракету до Юпитера, – пробормотал дядя Саша.
– Что?
– Ничего, сынок. Конечно, я помогу. Если понадоблюсь – ищи меня во-о-н там, на меже.
Улыбнулся и пошел к своим кустам. К картофелю и Коле, который в этот самый миг бросал под купол свою рабочую кепку и орал:
– Саня! Никто не умер! Саня, будем жить!
