Картины эксгибициониста - [123]
В то Рождество по предложению Ди Энтони семья Эмерсонов вылетела на Багамы. Там мы сняли виллу недалеко от пляжа. Ди больше не являлся нашим менеджером, но до сих пор питал искреннюю любовь к группе. Вместе с своим агентом Фрэнком Барсалоной, Питер Фрэмптон тоже стал владельцем дома на острове. Казалось немного глупо видеть на улице чёрных Дедов Морозов, распевающих «Йо–хо–хо!» Но выше по побережью Крис Блэкуэлл, президент Island Records, строил серьёзную студию, которая в будущем привлечёт таких клиентов как, упомянем лишь некоторых, Роберт Палмер, Грейс Джонс, B52s, Ринго Старр, AD/DC и конечно же Боб Марли. ELP окажутся в их числе. Казалось, весь рок–н–ролльный мир съехался на маленький остров.
Нассау не была самой безопасной гаванью на Земле, но здесь было гораздо веселее, чем в Швейцарии, или на Луне, разница небольшая. Дом премьер–министра Пиндлинга был самым большим на острове, а местные жители считали за удачу сходить на пляж, который захватили иноземные владельцы отелей. Журнал Time опубликовал статью, в которой предположил, что Пиндлинг был богаче самого президента США, благодаря взяткам, полученным от торговли наркотиками. Вы не могли пройти и нескольких сотен метров, чтобы к вам не подошли дилеры. Элинор преследовали и звонили с угрозами изнасилования. Две недели я спал с заряженным арбалетом под кроватью, а вскоре купил более эффективный полицейский револьвер Смит энд Вессон, который мог стрелять пулями от Магнума, и научил им пользоваться Элинор. Тем не менее, Нассау — это и чистейшее синее море, рыбалка, дайвинг и водные лыжи. Элвин Ли из Ten Years After со своей милой подружкой Сюзанной приехали к нам на Рождество. Под пальмами, в окружении роя москитов, благодаря которым алкогольное отравление сводится к минимуму, Элвин и я говорили о последней нарко–алкогольной пирушке.
Мы выбрали 13 января, но автоматически отказались от этой даты, которая могла привести к несчастью. Следующим вечером три грамма кокаина в компании с тремя бутылками коньяка закрыли главу декаданса и глупости. Элвин и я решили уплыть в Англию ранним утром. Мы понимали, что путь предстоит неблизкий, но у нас был компас… должно быть он не был водонепроницаемым, но по мере восхода солнца, здравый смысл закатывался всё больше и больше. Наши женщины благоразумно отправились спать, а мы промаршировали по пляжу, храбро прыгнули в надвигающуюся волну, прямо в одежде, полные решимости доплыть до родины. Подлинное самоубийство! Твёрдость духа не покидала нас, но насквозь промокшая одежда не позволяла плыть быстро, поэтому с большим разочарованием и позором нам пришлось вернуться на берег. Это произошло 14 января 1977 года; в тот день я в последний раз принимал кокаин.
Несмотря на небезопасность, Элинор и я полюбили Багамы. Особенно Аарон, который наконец понимал человеческую речь; Дэймону было всё равно, потому что он ещё не научился говорить — ему любая речь казалась нормальной. Перед тем как группа поехала на север, в Монреаль, для репетиций, я попросил Элинор присмотреть дом, чтобы он был красивым и безопасным. Она отлично справилась с заданием и подыскала основательно защищённый коттедж с частным пляжем и бассейном.
Монреаль был выбран местом для репетиций, поскольку один из нашей команды, высокий импозантный канадец Тед Трэшер, имел там производственную компанию. Перелёт был сравнительно короткий — из Багам через Майами до Монреаля — короче, ещё одна перемена. Несмотря на небольшой сдвиг во времени и значительное изменение в климате, группе Монреаль понравился, и мы репетировали там три месяца. Требовалась новая оркестровка «Картинок с выставки» в дополнение к эпическим «Пиратам», и я полетел в Лондон, чтобы снова поработать с Джоном Майером.
Просмотрев аранжировку Равеля, мы немного её изменили, дабы избежать проблем с авторскими правами. Композиции Грега “From the Beginning”, “Closer to Believing” (более желаемое название “Closer to Behaving”), а также “C'est la Vie” были тщательно аранжированы Годфри Сэмоном, Карлу в “Tank”, “The Enemy God” Прокофьева вызвался помочь Харри Саут.
Тем временем, Грег начал присматривать за процессом строительства сцены, систем освещения и микширования. Я нашёл гипнотерапевта на окраине Мнореаля и какое–то время посещал его в надежде избавиться от страха сцены. Он походил на телезвезду, утверждая, что вводил людей в состояние гипноза, под которым им удаляли аппендицит. Это было несколько странно, особенно когда он попросил закрыть глаза, пока отсчитывал от десяти до одного. Я почувствовал укол, а затем как будто пёрышком провели по руке. Считая от одного до десяти, меня спросили, сколько раз он дотронулся до руки. «Десять раз», — ответил я. Открыв глаза, я увидел, что рука вся в крови от иголок, которые он втыкал. И он сказал: «Это как детские башмачки. Они вам больше не нужны».
Оставался целый месяц, чтобы протестировать результаты необычного лечения. Будет ли хоть какая–нибудь польза, когда я выйду перед большой аудиторией? К том времени было поздно что–либо менять. В общем, мы задействовали всё жизненно необходимое, что можно было найти маленьком городе: кроме обычной команды техников, рабочих, поваров, звуковиков и осветителей, были рекрутированы доктора, парикмахеры, костюмеры, массажисты и даже тренер по карате для Карла.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.