Карнавал смерти - [44]

– И вы тоже?

– И я. И Сантьяго, разумеется.

– Сантьяго не играет никакой роли в моей жизни.

– Он заставляет тебя действовать. Вламывается к тебе в квартиру, оставляет надпись на стене, подсовывает под дверь страницы из дневника… Как будто хочет, чтобы ты оставалась его пленницей, хочет наладить с тобой диалог.

– А если я не хочу налаживать с ним никакого диалога?

– Возможно, ты еще не понимаешь, но именно это ты и делаешь. Всеми своими поступками, – серьезно закончил доктор Макс.

* * *

Виктория пришла на работу пораньше. Кафе «Моура» было не слишком забито – короткое затишье между суматохой завтрака и толкотней обеда. Марго спросила, все ли в порядке, но Виктории не хотелось разговаривать. После сеанса с Максом она была на пределе. Впервые в жизни девушка задумалась, не поискать ли другого психиатра – или больше вообще не ходить на терапию, а просто принимать лекарства. Если доктор решил опробовать такой прямолинейный подход, пусть ищет другого подопытного кролика. Она сыта по горло.

Следующие несколько дней выдались особенно тяжелыми. Переспав с Джорджем, Виктория чувствовала небывалую свободу, но ей нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах к нему. Она так и заявила об этом на свидании в четверг вечером. У нее по-прежнему были проблемы с близостью. Джордж заверил, что все понимает, но сразу начал вести себя по-другому. На одних свиданиях казался смущенным и рассеянным, на других – напряженным и беспокойным, рассматривая ее так пристально, словно собираясь что-то сказать. Но оставался таким же романтичным и веселым, часто делал Виктории комплименты и говорил, что любит ее. Опаздывая, он каждый раз извинялся и улыбался: «Вы ждали меня?» Это стало их дежурной шуткой. Джордж перестал приходить в кафе после обеда под предлогом работы. Они продолжали переписываться и время от времени встречаться, но Виктория чувствовала: что-то изменилось. Она старалась не расстраиваться. Вполне естественно, когда после бурного начала следует некоторое охлаждение, но у них все еще могло получиться. В любом случае поводов для беспокойства у Виктории имелось предостаточно. Предупреждение доктора Макса оказалось верным: читая страницы из дневника Сантьяго и разыскивая людей из прошлого, она играла в игру, навязанную убийцей. Возможно, Сантьяго это как раз и нужно. Иногда ей хотелось все бросить и сжечь дневник, но она не могла себя заставить.

Как-то в выходные Виктория решила изучить старые новостные репортажи об убийстве ее семьи и с удивлением обнаружила, что все ее воспоминания о районе, школе, доме основаны на старых газетных снимках. На черно-белых фотографиях под броскими заголовками виднелись школьные ворота, фасад дома, подъездная дорожка и даже местная площадь. Девушка внимательно прочитала все статьи, но София не упоминалась в них ни разу. Она снова позвонила Райане узнать, удалось ли ей найти контакты матери Габриэля. Неторопливо, словно ее голос звучал со дна бутылки с джином, та извинилась за задержку, свалив это на суматоху последних недель: ей наконец удалось снять другой дом, и теперь она поспешно переезжала. Женщина пообещала скоро перезвонить и сообщить номер Мирелы.

С утра пораньше Виктория становилась у окна, наблюдая за прохожими в телескоп, или, обложившись листками из дневника, старыми репортажами и фотографиями, пялилась на входную дверь, запертую на все замки, как будто та могла распахнуться в любой момент. Сантьяго не давал о себе знать, и это держало в напряжении. По ночам ее мучали кошмары. Все, что Виктория могла сделать, – ждать, как приговоренный к смертной казни.

Однажды в воскресенье ей позвонил Арроз, предложив посмотреть квартиру у станции метро «Кардеал Арковерде». Она решила согласиться. Мимо нее в сторону набережной, навьюченные сумками-холодильниками и складными пляжными креслами, шли шумные толпы. От смеси запахов картошки фри, морского воздуха, пота и песка у Виктории разболелась голова. В потоке полураздетых людей она заметила Арроза, который выглядел как инопланетянин – в темных джинсах, черной футболке с длинными рукавами и логотипом DC Comics[39]. Его виски и шея сильно вспотели, хотя длинные волосы были собраны в пучок на костлявой голове – на самой макушке.

Они осмотрели сдаваемую квартиру на улице Дювивье, где обитали три пожилые гостеприимные дамы: подробно рассказали об арендной плате и коммунальных удобствах, а потом провели по всем комнатам, включая огромную библиотеку с книгами в кожаных переплетах, от которых тянуло затхлостью, и спальню, где одна стена была увешана плакатами групп 80-х годов, что показалось Виктории странным. Одна из дам – похоже, самая проницательная – поинтересовалась, действительно ли они пара. Арроз подтвердил это, взяв Викторию за руку и поцеловав ее. Они пробыли в квартире совсем недолго. Теперь ей было уже не так весело заглядывать в жизнь других людей, как раньше.

Когда они спускались на лифте, Арроз предложил, как в старые добрые времена, заглянуть к нему на «фальшивый бефстроганов». Проголодавшаяся Виктория согласилась. Его квартира была все такой же: грязной и полной идиотских штучек в самых необычных местах (например, в ванной висела памятка: как пи́сать стоя в костюме джедая, и «окровавленная» полиэтиленовая занавеска для поклонников фильма «Психо»). Во время готовки Арроз включил альбом какой-то группы «новой волны». Накрыв стол на двоих, он заметил подавленность Виктории.