Карл Маркс: Капитал - [7]

С момента прибытия в Лондон Карл и Женни Маркс терпели один семейный кризис за другим. У них было уже трое детей, а в ноябре 1849 года родился четвертый. Их семью выселили из квартиры в Челси за неуплату, и они нашли временное пристанище в доме еврейского торговца кружевами в Сохо, на Дин-стрит, где провели грустное лето, постоянно находясь на грани нищеты, пока не переехали на другую, относительно более постоянную квартиру на этой же улице. Женни снова забеременела и постоянно болела. Энгельс пришел на помощь, пожертвовав своими журналистскими делами в Лондоне и вернувшись в контору «Энгельс и Эрмен» в Манчестере, где проработал следующие 20 лет. Хотя это было сделано, в основном, с целью поддержки его замечательного нуждающегося друга, он действовал также и как своего рода агент в тылу врага, присылая Марксу тайные подробности текстильной торговли и квалифицированные наблюдения о состоянии международных рынков, а кроме того — и постоянные пачки купюр, украденные из ящика для мелочи или хитро вычтенные из банковского счета компании.

Однако даже с этими дотациями семья Маркса жила в бедности и на грани отчаяния. Мебель в их двухкомнатной квартирке была поломана, вещи прохудились и обветшали, все покрывал толстый слой пыли. Семейство — родители, дети, экономка — спало в маленькой задней комнатке, тогда как другая комната служила одновременно и кабинетом, и игровой комнатой, и кухней. Доносчик из прусской полиции, обманным путем проникший в их квартиру, сообщал своему начальнику в Берлине, что Маркс «ведет существование настоящего богемного интеллектуала… Хотя он часто ничего не делает целыми днями, но потом начинает работать и днем и ночью, и работает без устали, когда ему надо многое сделать. Он ложится спать и встает в разное время. Он часто засиживается по ночам, а потом, днем, ложится одетым на диван и спит весь вечер, и все происходящее вокруг не нарушает его сна». Такое хаотичное существование перемежалось постоянными семейными трагедиями. В ноябре 1850 года его младший сын, Гвидо, внезапно умирает от судорог; годовалая дочь Франциска умерла на пасху 1852 года после сильного приступа бронхита. Другой сын, любимый Эдгар, умирает в марте 1855 года от туберкулеза.

Маркс стоял на похоронах, обезумев от отчаяния, и когда гроб опускали в землю, он сделал шаг вперед, — присутствующим показалось, что он был готов броситься вниз, вслед за гробом. Кто-то вытянул перед ним руку, удерживая его, просто на всякий случай.

«Если бы только, — писал Энгельс в своем письме соболезнования после смерти Франциски, — была бы какая-то возможность вам с семьей переехать в более здоровый район и в более просторные комнаты». Неизвестно, нищета убила Франциску или нет, но нищета определенно влияла на жизнь ее родителей. Разгневанные кредиторы — мясники, бакалейщики, да и судебный пристав, — постоянно стучали в двери, требуя уплаты. «Неделю назад я дошел до смешного — уже не могу выходить на улицу, так как мои пальто заложены, — писал Маркс в феврале 1852 года. — Больше не могу есть мясо, поскольку его уже не дают в кредит». Позже он признался Энгельсу: «За последние 8—10 дней я кормлю семью только хлебом и картошкой, но сомневаюсь, смогу ли и сегодня накормить их чем-то… И как мне выбраться из этого проклятой неразберихи?» К тому времени Маркс получал постоянное жалованье как европейский корреспондент «Нью-Йорк дейли трибьюн». Он еженедельно сдавал две статьи по 2 фунта стерлингов за каждую, но этого было недостаточно даже с дополнительной помощью от Энгельса. Такое бедственное положение, естественно, мешало Марксу сосредоточиться на его выдающемся произведении.

«Но, как бы то ни было, работа быстро продвигается к завершению, — писал он в июне 1851 года. — Придет такое время, когда все должно решительно прекратиться». Это говорит о незнании себя: Маркс мог с готовностью прекратить свои отношения с друзьями и политическими ассоциациями, но не мог сделать то же самое по отношению к работе — особенно по отношению к этому исследованию, огромному сборнику статистики, истории и философии, который, наконец, обнажит постыдные тайны капитализма. Чем больше он исследовал и записывал, тем дальше казалось завершение. «Главное, — писал ему Энгельс в 1851 году, — ты еще раз должен дебютировать перед обществом, но уже со своей большой книгой… Совершенно необходимо снять проклятие, созданное твоим долгим отсутствием на немецком книжном рынке». Вскоре этот проект был опять отложен, так как стал жертвой еще одной из «постоянных задержек». Сразу после удачи во Франции в декабре 1851 года Маркс по просьбе американского еженедельника «Революшн» написал «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Следующие несколько лет были потрачены в основном на междоусобицы, мелочную полемику с товарищами по эмиграции. Маркс утверждал, что это было важное политическое вмешательство, а не просто проявление вражды, так как ложные социалистические мессии (если еще остались неразоблаченными) всегда более привлекательны для масс, чем настоящие монархи. «Я вовлечен в смертельную борьбу с мнимыми либералами», — заявлял он.