Карл Либкнехт - [49]
И Либкнехт пошел на Потсдамскую площадь. В солдатских сапогах, в поношенной куртке солдата рабочего батальона явился он на место сбора рабочих и сначала не был узнан толпой. Но когда через несколько мгновений его узнали, энтузиазму не было предела.
Потсдамская площадь и прилегающие улицы уже к 7 часам были переполнены пешей и конной полицией. Ровно в 8 часов на площади собралась густая толпа демонстрантов, среди которых было очень много молодежи и женщин; вскоре начались горячие стычки с полицией. «Синие» и главным образом их офицеры стали вскоре чрезвычайно нервничать и принялись толкать и теснить собравшихся.
В эту минуту во главе толпы в центре Потсдамской площади раздался ясный, звучный голос Карла Либкнехта: «Долой войну! Долой правительство!» Тотчас же его окружила целая куча полицейских, которые отделили его кордоном от толпы и увели Под стражей на Потсдамский вокзал. Вслед арестованному понеслись крики: «Да здравствует Либкнехт!»
Полицейские немедленно ринулись в толпу и стали производить новые аресты. После увода Карла Либкнехта полиция, подстрекаемая, своими начальниками, которые вели себя самым грубым образом, начала вытеснять толпу в боковые улицы. Таким образом, сформировались три больших процессии демонстрантов, — в Кетнерштрассе, в Линксштрассе и в Кениггретцерштрассе, — которые медленно и при беспрерывных стычках с полицией подвигались вперед. Возгласы: «Долой войну!», «Да здравствует мир!», «Да здравствует Интернационал!» раздавались друг за другом и повторялись тысячами людей. Но громче всех подхватывала толпа возглас: «Да здравствует Либкнехт!» Весть об его аресте быстро распространилась среди демонстрантов. Тысячи видели его во главе демонстрации и слышали его зажигающие призывы. Ожесточение и боль за любимого вождя, когда массы узнали, что он в когтях полиции, наполнили все сердца. Протесты были на устах у всех. Особенно активно вели себя женщины, громко проклиная полицию, войну, правительство. До 10 часов продолжалась демонстрация, причем толпа в трех главных колоннах на боковых улицах все время пыталась вновь слиться, но каждый раз сдерживалась кишевшей повсюду и наседавшей полицией. Революционные возгласы сменялись пением рабочей марсельезы и марша социалистов. Только в половине одиннадцатого, а местами еще позже, демонстранты постепенно разошлись в очень приподнятом настроении. Число демонстрантов, по самым скромным расчетам, достигало десяти тысяч.
Какой страх нагнала демонстрация на правительство, — видно из того, что вся прилегающая к Потсдамской площади местность была до полуночи буквально наводнена конной полицией, а на плацу Потсдамского вокзала, где расположилось главное командование, беготня взад и вперед патрулей, нервная суетня не прекращалась почти до часу ночи. (Заимствуем это описание из «Спартаковских писем» № 6 и отчасти из буржуазных газет.)
Обстановка ареста Либкнехта на Потсдамской площади зафиксирована в полицейском протоколе почти «художественно». Вот эта полицейская запись:
«Находившиеся поблизости полицейские Беккер и Ратке схватили неизвестного им по имени оратора, чтобы отвести его в полицейское управление. Обвиняемый оказал сопротивление, отбиваясь руками, откидывая назад верхнюю часть тела и упираясь ногами об землю. Полицейским пришлось прямо «поднять на воздух» задержанного, чтобы повести его дальше. Еще пока его отводили в полицейское управление, обвиняемый опять воскликнул: «Долой войну! Долой правительство!» Вскоре после ареста обвиняемого толпа разошлась. Во время описанных происшествий через Потсдамскую площадь прошло несколько сот солдат, большею частью с вокзала или на вокзал, но участия в демонстрации они не принимали; отдельные из них no-видимому хотели было задержаться, но военные патрули заставляли их проходить дальше».
Аналогичные демонстрации первого мая 1916 г. были устроены друзьями Либкнехта в Дрездене, Пирне, Иене, Штутгарте, Магдебурге, Брауншвейге, Лейпциге, Киле, Бремене и Дуйсбурге. В Ганау 1 мая на общем собрании рабочих членов с.-д. партии демонстративно вынесена была резолюция приветствия Карлу Либкнехту.
За три дня до маевки Карл Либкнехт, который не сомневался, что в лучшем случае он попадет с Потсдамской площади прямо в тюрьму, написал (28 апреля 1916 г.) письмо президенту рейхстага, представляющее собою последний «парламентский» акт депутата-солдата.
«Господин президент!
Рейхстаг распущен на каникулы до 2 мая. По газетным сведениям, имеется намерение открыть пленарные заседания еще позже. Я протестую против этого и требую немедленного созыва, парламента..
