Карл Либкнехт - [17]

В школе Карл усердно учился. Он любил шалить. Он всего меньше походил на благонравного пай-мальчика. Но к знанию у него была неутолимая жажда. Вспоминая впоследствии свои школьные годы, он делится этими воспоминаниями со своим собственным сыном, которому он говорит:

«Возможно, что тот или другой учитель — мало интересен (совсем как в университете, только, может быть, не в такой степени). Но деле не в самой школе. Школа — это те предметы, те науки, которые вы там изучаете. Это — история, география, математика; это — языки французский, английский и даже древне-еврейский. Это — немецкий язык, который открывает перед тобой самые далекие очертания неизмеримых горизонтов и делает твоими друзьями Гете, Шиллера, Лессинга, Гердера, Клопштока и др.

«Потом — греческий язык. Латынь. Разве это скучно? Языки — самые интересные продукты человеческого духа. Их изучение, их анатомия, анализ их строения, это — их грамматика, их синтаксис; совсем как анатомия живого тела. Разве ты не подозреваешь о том чудесном мире, в который вводит сравнительное языковедение? Я всегда так живо этим интересовался, что не понимаю, как можно говорить о скуке…»

В другом месте Карл Либкнехт вспоминает внешнюю обстановку, окружавшую его, когда он готовился к экзаменам. Она была проста и безыскусственна. «Спокойное местечко в доме (можно в крайнем случае в сарае или на конюшне) или на воздухе всегда найдется. Именно так я готовился ко всем моим экзаменам».

18 лет Карл Либкнехт окончил среднюю школу. Время между окончанием школы и поступлением в университет он описывает своей жене в следующих выражениях:

«В Мюнхене я пережил время, имевшее решающее влияние на всю мою жизнь. Это было в 1889 г., когда мне было восемнадцать лет; мой дух пробуждался, я дышал полной грудью, кипел восторгом бытия и горячо воспринимал все впечатления мира. Казалось, что на небосводе моего существования сверкала радуга. Пинакотеки заменяли мне неделями родину… Оттуда я впервые проехал в Верхнюю Баварию, побывав в Штарнберге, Кохеле, Бенедиктенвальде, Вальхензе, Герцогштанде, Партинкирхене, Гармише, Миттенвальде и Эйбзе, а еще позднее (1890 г.) — Цугшпитце, Гогсншвангау и Аммерзе».

Восторги восторгами. Но проблема университета все же стояла ребром. Возник вопрос: какой избрать факультет? Карл избрал юридический факультет. Он надеялся, что, ставши защитником, он сможет принести пользу рабочим и в этой области. Все его воспитание, весь строй его мыслей, пример всей жизни отца были таковы, чтЪ юноша знал: моя жизнь будет принадлежать рабочему классу, я должен больше всего учиться марксизму. Юридический же факультет пригодится как нечто подсобное. В университете Карл вступает в студенческий кружок, ставящий себе главной целью изучение экономических и социальных проблем. Он учится, много работает над собой н живет бодрой жизнью, отдавая дань всем простым удовольствиям жизни, которые ему доступны. Выпускной экзамен Карл сдавал в Вюрцбурге. «Я там не учился, а лишь держал экзамены и… немало проказничал» («Письма», русск. изд., 136). Окончив университет, Карл Либкнехт вступает в социал-демократическую партию.

Во главе германской социал-демократии тогда стояли А. Бебель и В. Либкнехт, которыми, в свою очередь, идейно руководил еще Фр. Энгельс. Тогда эта партия, конечно, непохожа была на то, чем стала германская с.-д. после победы в ней оппортунизма. Партия только что прошла через очистительное испытание исключительного закона против социалистов. Долгая полоса правительственных гонений произвела благодетельный «отсев», хотя и далеко не полный. Рабочее ядро партии закалилось в борьбе. Кампания против оппортунизма справа и «слева», проводившаяся в последнем счете по указаниям Энгельса, не могла не принести свои плоды. Бисмарк пал. Рабочая партия выходила на широкую дорогу.

Карл Либкнехт вступает в партию. Но он знает, что ему еще надо учиться и учиться — и прежде всего и больше всего учиться у рабочих. В собраниях он еще не выступает. Отец не советует с этим торопиться. «Выступай только тогда, когда ты накопишь знания и по-настоящему. будешь знать, о чем говорить. Нет ничего печальнее на свете, как образ поверхностного говоруна». Карл унаследовал от отца также ораторский талант и дарования трибуна. Он явно догадывался об этом и в годы ранней молодости. Но сдерживающее влияние отца оказывало свое действие, и он не торопился На трибуну.

В 1893–1894 гг. Карл Либкнехт отбывает военную службу вольноопределяющимся в саперном батальоне гвардейского полка в Потсдаме (впоследствии он еще два раза до войны отбывал военные занятия). Здесь он впервые знакомится поближе и на практике с милитаризмом, облеченным в плоть и кровь. Потсдам был тогда городом самой «блестящей» прусской военщины, наиболее близкой к «самому» Вильгельму II. Полк, в котором служил молодой Либкнехт, тоже принадлежал к числу наиболее «выдающихся». По методу наглядного обучения Карл Либкнехт получил здесь незаменимые уроки. Он увидел кусок прусского милитаризма «живьем», воочию — во всей его «красе». Здесь, в Потсдаме, в годы военной службы у него впервые возникла мысль посвятить себя делу организации систематической и планомерной борьбы против милитаризма, приковать к этой специальной задаче внимание рабочей партии и самому не пожалеть энергии и усилий на этом поприще.