Карл Брюллов - [69]
Неужели только из-за того, что те не удосужились испросить его родительского благословения? Да ни за что не поверю! Тем более, что Карл — его друг, учитель, кумир и почти что бог. Напрашивается единственный ответ: потому и не предложил Яненко решить дело свадебкой, что знал о том, что Брюллов уже связал свою жизнь с Юлией Павловной.
Другой очень похожий случай произошел с сестрой Михайлова. Там, по слухам, дело закончилось двумя картинами, которые Карл написал для этого бездаря. Опять же откуп, но не женитьба. Как будто бы Карл Брюллов — не известнейший художник, профессор и состоятельный мужчина, о котором мечтать можно? Неужели родство с таким человеком, с таким семейством менее выгодно, нежели две картины, одна из которых давала возможность отправиться за границу? Да ни в коем случае! И если и искать достойного во всех отношениях жениха, то кого можно противопоставить Карлу Брюллову?
Тем более, что обе девицы были обесчещены им, а стало быть, он был просто обязан жениться на одной из них, но отчего-то подобное решение так и не пришло никому в голову.
Справившись с Михайловской «барщиной», Карл писал Ивана Андреевича Крылова, сам пригласил его, льстил, угождал, заставлял учеников читать вслух, все ради того, чтобы удержать литератора, но тот не выдержал и сбежал. Портрет остался незавершенным.
Однажды у себя дома мы с женой вновь затронули тему женитьбы Брюллова. Время было позднее, дети давно спали, и мы, должно быть, спорили на повышенных тонах, потому что вдруг перед нами возникла одетая в просторную ночную рубашку с пушистым платком на плечах наша старая нянька.
— Женился? Держи карман шире, — равнодушно махнула рукой она, должно быть, услышав наш разговор. — Проклял он ее, вот что было на самом деле, как есть взял и проклял. — Она размашисто перекрестилась. — Я-то ему компрессы ставила, одеяло, точно маленькому, подтыкала, слышала, о чем он во сне бормочет. Знаю.
— Как «проклял»? Что за вздор? — Вскочил я.
— А то и есть, касатик, что Юлия Павловна — еще та штучка, все знают. Отчего, спрашивается, их с Николашкой Александровичем-то развели? Говорили, будто бы из-за того, что тот шибко проигрался. Да разве ж за это разводят? Семьи рушат? Изменила она ему с этим, как его? С французским посланником графом Пьером Ла-Феронне, или с Барантом-сыном. А сам Николашка в Александру Римскую-Корсакову влюблен был. Про то среди слуг только что песен сложено не было.
— Не в ту ли, что воспевал Пушкин? Александра Александровна? — Было немного досадно, что вместо того, чтобы остановить няньку, я, как ни в чем не бывало, начал сам расспрашивать ее.
Ее, матушку. — Нянька пожевала ртом.
А как это проклял? — Уленька явно не собиралась благоразумно заканчивать разговор.
А так и проклял. Сказал: раз не со мной, то и ни с кем. Ибо я тебя для вечности писал, и вся ты теперь моя до гробовой доски. А ежели с кем еще блудить станешь или, не приведи господь, замуж попытаешься выйти — знай, что любому, кто к тебе приблизится, через это холодная могила. Аминь.
Глава 14
Нынче в свете в большом почете магнетизм, все ловят или испускают какие-то флюиды, подолгу говорят о перевоплощении душ и горних мирах, о предсказании будущего, раскрытии тайн прошлого. Несмотря на весь этот мистический флер, коим окружены и окурены все салоны, мне отнюдь не понравилось вдруг услышать о странных способностях Карла, которые якобы имели место быть, так как неоднократно являли себя миру. Впрочем, будь то какие-нибудь незначительные способности в угадывании имен или карт, все бы сошло более-менее спокойно. Ну, поахали бы наши дурочки, посплетничали, пару раз продемонстрировал бы Великий в одном из модных салонов свой новый дар, ну и будет. Так нет же. О Карле, да и о Юлии Павловне ходили дикие слухи. Из которых проклятие было, можно сказать, детской забавой. Поговаривали, что своими картинами он будто бы вытягивает жизни, а может быть, и души тех, с кого пишет. Дикая мысль, тем более, если учесть, что государь неоднократно намекал Брюллову, что не худо было бы написать его вместе с семьей. Правда, Карл всякий раз умудряется увильнуть. В глазах общества, если уж они уверились, будто воздействие его кисти вредоносно, это, пожалуй, могло бы сыграть положительную роль. Мол, знал и не пожелал подвергать неоправданному риску. Похвально. Хотя написал же он лики великих княжон, прописал на вечные времена в виде ангелов небесных в картине «Взятие Божьей Матери на небо».
Ангелов! Это тоже двояко расценить можно: ангелы — не живые люди.
Хотя пустое. Ну, кого он, с позволения сказать, угробил своей кистью? Юлия Павловна жива и дай бог… Италийский? — так возраст, полнота… сердце.
Если так судить — половина наших господ так или иначе в ведовстве должна быть замешана. Княгиня Зинаида Волконская, к примеру, привезла перстень подозрительный из Помпеи, сама не носила, ни боже мой. А тут кавалер молодой да бесполезный у ее сиятельства объявился, поэт Веневитинов. Любил он ее чистой безнадежной любовью, точно и не замечал, что дама вдвое старше него.
На прощание, а может, во время обряда тайного венчания — как знать? — надела она перстень заветный на палец поэта. А через несколько месяцев его с ним и похоронили.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Новая биографическая книга Юлии Андреевой посвящена жизнеописанию замечательных людей, составленному в тесном сотрудничестве с ними самими.Люди эти – наши современники, писатели, создатели миров, именитые и знаменитые фантасты Украины: Генри Лайон Олди (Дмитрий Громов, Олег Ладыженский) Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко.Тесное сотрудничество автора и героев этой книги позволило насытить ее малоизвестными фактами, фотографиями из семейных архивов, занимательными подробностями личной жизни и рекомендациями по возрождению из собственного пепла.В чем секрет успеха каждого из этих людей? Понятно, что в труде и таланте, но все-таки?Прочитав книгу, вы это узнаете.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.