Карьерский оборотень - [2]

Главный энергетик ЖБИ-7 Геннадий Васильевич Маврин, толстый, коротконогий человек лет пятидесяти, с нескрываемым удивлением разглядывал сидящего на стуле Егорова.

— Ничего не понимаю, — сказал он. — Неужели перестройка и впрямь так изменила человека? Ну, ты посмотри на себя, Владимир Сергеевич, — молодой, симпатичный… Лет тридцать, если не ошибаюсь. С высшим образованием, и вдруг — из Краснодара по доброй воле в наше захолустье! Сколько себя помню — всегда люди, особенно хорошие специалисты, бежали от нас в город. А ты наоборот. На должность начальника электроцеха. С окладом всего в сто тысяч! Ну объясни мне, зачем тебе это?

— Я уже говорил вам, Геннадий Васильевич, здоровье не позволяет жить в городе. Шум, проблемы с транспортом, смог… А у вас тут, куда ни глянь, озера, тишина, воздух чистый, свежий. Кроме того, в Краснодаре я жил на квартире, своего жилья не имел и вряд ли мог на что-то надеяться. Ну что мне было терять в городе?

— Да как что! — всплеснул руками Маврин. — Там же… девушки красивые, танцы-шмансы всякие, театры, кино, концерты! Это ж — Краснодар, столица, понимаешь, Кубани. А у нас, в Карьере, всего-то один клуб. Для такого молодого человека, как ты, — тоска!

— Я не любитель танцев, — спокойно сказал Егоров. — Буду рыбу ловить в свободное время, книги читать.

— Надо же! — недоумевал Маврин. — Прямо как у классика: «В деревне заперся и книги стал читать»! Вот уж не думал, что сейчас такие чудаки встречаются. А может, ты приехал, чтобы меня подсидеть, а? Молодой, энергичный, с высшим образованием, почему бы не заменить старого толстого Маврина?

— Обещаю вам, что ни при каких обстоятельствах не стану претендовать на вашу должность, — сказал Егоров.

— Ха! Обещаю! — воскликнул Маврин. — А я и не боюсь. Ну, стал бы ты на двадцать тысяч больше получать, что нынче — тьфу, ничего. А мороки сколько! Одни ограничения с ума сведут. С одной стороны энергию надо беречь, экономить. А как ее, к чертям собачьим, сэкономишь, если план выполнять нужно? Голова кругом идет. Нет, Владимир Сергеевич, не боюсь я тебя, просто не понимаю, и все тут. Мне бы твои годы! Твое здоровье. Да я бы сейчас развернулся в Краснодаре — ух!

Главный энергетик с чувством хлопнул Егорова по плечу. Тот резко повернулся, коротко взглянул на Маврина. Холодный красный блеск в его глазах заставил хозяина кабинета попятиться. Маврин растерянно обернулся, непроизвольно ища источник света, отразившийся красным отблеском в глазах будущего начальника электроцеха. Ничего похожего не обнаружил, снова посмотрел на Егорова. Почудилось, что ли? Никакого красного блеска уже и в помине не было. «Наверное, давление шалит», — подумал Маврин, однако еще раз хлопнуть по плечу Егорова не смог бы и под дулом пистолета.

— Что-нибудь не так, Геннадий Васильевич? — спросил Егоров.

— Давление барахлит, — неуверенно сказал Маврин. — Возраст, понимаешь, дает о себе знать. Ну, так, значит, с завтрашнего дня выходишь на работу. Документы у тебя в порядке, пятый разряд, четвертая группа допуска — то, что надо. В твоем распоряжении четыре дежурных электрика работают круглосуточно, по скользящему графику, мы же и поселок энергией обеспечиваем — намотчица, ну и все электросборки, станки, подстанция, краны, в общем, все, к чему подходят электрические провода.

— Я понимаю, — кивнул Егоров.

— Завтра пройдем по всем участкам, я тебе покажу оборудование и на что надо особое внимание обратить, ну и с ребятами познакомлю. А на сегодня — все. Ты, кстати, где остановился?

— Да пока нигде. Надеюсь, какая-нибудь одинокая старушка согласится взять к себе квартиранта?

— Старушка, говоришь? Надо помозговать… — Маврин сосредоточенно почесал затылок. — Пожалуй, можно с бабой Лизой поговорить. Она, я думаю, будет не против. Я тебе напишу сейчас записку, и ты с ней пойдешь к бабе Лизе. Улица Фрунзе, дом пятнадцать. Старушка добрая, заботливая, до пенсии у нас работала.

Когда Егоров ушел, Геннадий Васильевич плюхнулся в кресло и вздохнул с облегчением. Не любил он странных, непонятных людей. А этот парень из Краснодара был более чем странным. Вроде вежливый, спокойный, толковый, а веет от него какой-то жутью. Лучше бы не брать такого на работу. Но после того как позвонил большой начальник из Крайэнерго и порекомендовал в начальники электроцеха молодого, способного специалиста — разве откажешь?

Егоров остановился под старым тополем с пыльной листвой на обочине асфальтовой дороги, ведущей от завода к поселку. Впрочем, асфальтовой ее можно было назвать с большой натяжкой — куски асфальта кое-где еще сохранились, но вряд ли они радовали водителей. Впереди, в полутора километрах от завода, виднелся поселок Карьер, по крыши погруженный в зеленые волны садов. Обычный кубанский поселок, тысяч пять жителей, в основном работников ЖБИ-7 и многочисленных карьеров, где добывались песок и гравий, — отсюда и название поселка. Карьеры опоясывали поселок со всех сторон. Новые, действующие, с торчащими стрелами экскаваторов, с «Камазами», ползущими вверх и вниз по склонам, железнодорожными путями. И старые, заброшенные, с темными, глубокими озерами на дне котлованов, заросшими густым камышом. Новые — поодаль от поселка, старые подступают к самой околице. Егоров одобрительно кивнул. Простор и воля — именно то, что ему было нужно. К чему он стремился, ради чего уехал из Краснодара.