Карьера Ногталарова - [72]
— Ай, какой ты молодец, брат! У тебя душа льва! Не знаю, есть ли у льва душа, но моя душа в это время была в пятках. Первый раз в жизни я смеялся, когда все тело покрылось холодным потом. Ох, не легко смеяться перед смертью, сынок, ох, трудно!..
Отец умолк. А мне в голову пришла интересная мысль. По-моему, умереть смеясь, лучше, чем смеяться перед смертью и остаться в живых. Кто знает, выпадет еще на твою долю такая смерть?.. Упустить такой редкий случай — просто смешно. И я рассмеялся. О причине моего смеха, я, конечно, не мог сказать отцу. Поди скажи ему, почему он не использовал такой случай, пятьдесят лет назад? И меня охватил новый приступ смеха. Глядя на меня, расхохотался и отец. Он словно понял, отчего я смеюсь. Услышав раскаты нашего хохота, прибежала мать и спросила, улыбаясь:
— Чего вы здесь так смеетесь? Скажите мне, я тоже посмеюсь с вами!..
1961
Брак по расчету
Ничто не радовало черноокую красавицу Кесире-ханум. Настроение ее ухудшалось по мере того, как она приближалась к порогу новой жизни. Вот этот-то порог ей и не хотелось переступать.
Предчувствия терзали ее душу. Тяжелые мысли — порождение одиночества, но Кесире-ханум, очевидно, не знала об этом и все больше отдалялась от своих подруг-однокурсниц.
Во время перерыва она уходила в самый дальний угол аудитории и глядела в окно на стену соседнего дома, увешанную рекламными афишами.
Да, Кесире-ханум переживала. Тоска молодой красавицы не поддается описанию, ибо причина ее глубока и сложна.
Как-то к ней подошла Сефура, ее однокурсница и подруга, и тревожно спросила:
— Что с тобой, ханум? Почему ты таешь, как свеча?
Мы сказали — подруга Сефура? Это верно. Но дружными подругами Кесире и Сефура были больше года назад. До замужества Сефуры. А затем они… Нет, не то чтобы поссорились, а просто охладели друг к другу. Из-за различия во взглядах. Замужество Сефуры лишь подчеркнуло это различие. Видите ли, Сефура собиралась выйти замуж за офицера милиции. И уведомила об этом Кесире-ханум.
Красавица Кесире, статная, черноокая, горделивая, была поражена:
— За милиционера? Что, других людей уже нет вокруг нас? Неужели ты полюбила человека, не обладающего никакой специальностью?!
Сефура не оценила удивления Кесире.
— Я же полюбила его, при чем тут специальность? Во-вторых, работник милиции — это очень серьезная специальность. И не каждому она дается. Мой жених — оперативный работник, он смелый, отважный, всесторонне образованный, недавно окончил высшую школу и вообще весьма воспитанный человек. Я бы всем достойным девушкам пожелала такого мужа, как мой Гулам.
— У твоего жениха, может быть, действительно много похвальных качеств. Но все-таки он — милиционер.
Теперь и вам, уважаемые читатели, известно, в чем состояло различие во взглядах подруг.
Сефура, защищая свою точку зрения, сказала что-то обидное в адрес Кесире, та тоже не осталась в долгу. Итак, причиной размолвки стало разное понимание места и роли милиции в нашей жизни, а также образ милиционера-современника.
Однако добросердечная и незлопамятная Сефура пригласила Кесире на свою свадьбу.
Однако гордая Кесире-ханум, учтиво поблагодарив подругу за приглашение, на свадьбу не пришла. И даже сказала, про себя конечно, такие слова:
— Милицейская свадьба… Мне там делать нечего.
Встретив в коридоре института Сефуру, Кесире вежливо улыбнулась, на ходу поздравила подругу и прошла в аудиторию.
Однако (в третий раз) добрая Сефура стала замечать затаенную грусть Кесире.
В этот день Сефура подошла к окну, нежно прикоснулась к плечу Кесире и участливо спросила:
— Ты не больна?
Кесире продолжала изучать афиши на стене. Все же, переполненная грустью, она невольно вздохнула:
— Лучше бы я на самом деле заболела.
— Вот как! Что же случилось, ханум? — встревожилась добрая Сефура.
— Что еще может быть хуже? Столько лет училась, даже глаза начали тускнеть. А вот скоро получу диплом и пошлют меня в такую глушь, где никакого света не увидишь. Даже солнцу не будешь рада.
— И это все, что тебя печалит?.. Но разве наши сельские местности не прекрасны?.. Подумай сама: величественные горы, цветущие сады, журчащие родники… Живут там люди чистые душой и сердцем. И ты принесешь им знания, они будут прислушиваться к твоему слову, ты будешь воспитывать юное поколение.
— А для себя что? Что там есть для души? Может быть, театр, концертный зал?
— Ты сама можешь все это создать. Если не театр, то театральный коллектив, музыкальный кружок.
— Благодарю за добрый совет. Почему бы тебе самой не поехать и не создать все это? Я искренне порадовалась бы твоим успехам. Поезжай!
— Я бы поехала, если б мой муж по долгу службы не обязан был жить в городе.
— Скажи, какая причина! Служба мужа! — рассмеялась Кесире. — Чтобы не поехать в деревню, можно придумать много причин.
— Напрасно иронизируешь. Офицер служит там, где ему приказано. Таков порядок. И жене приходится быть вместе с мужем, — сказала Сефура.
— Неужели это так? — искренне удивилась Кесире-ханум.
— Странно… Кто этого не знает?!
Кесире, как бы раздумывая, проговорила:
— Возможно, и я вышла бы замуж за милиционера, только чтоб жить в Баку. Может быть, среди знакомых твоего мужа есть неженатые работники?
