Карэле Карэле и другие волшебные существа - [46]

— Лучше сиди смирно, — предупредила Зини.

Майрини молча вытирала слёзы.

— Не нужно выгораживать человека, который уговорил вас это сделать, — мягко сказал Карэле. — Тем более, что преследовать его никто не будет… кроме нашего кусачего друга, разумеется. Что он вам пообещал?

— Он оплатил моё обучение, — прошептала девочка. — На один год… А на второй год обещал взять меня в свою школу бесплатно.

— Так мы и думали, — кивнул Карэле. — Один из конкурентов. И кто именно?

— Господин Шеб, — призналась Майрини.

— Знаю я его школу, — фыркнула Зини. — Радуйся, что ты туда не попадёшь. Паршивое место.

— Какая разница? — девочка шмыгнула носом. — Зато у меня было бы образование, и я могла бы найти работу гувернантки или учительницы. А теперь мне что делать? Кто меня возьмёт?

— Да, это веский аргумент для девочки без семьи, — согласился Карэле. — Неудивительно, что вы согласились.

— Я не знала, что брауни будет кусаться, — Майрини нервно сжала руки. — Честное слово, не знала!

Карэле вздохнул и задумчиво потёр переносицу.

— И что с вами теперь делать? На господина Шеба, как я понимаю, можно больше не рассчитывать.

Нина растерянно взглянула на него.

— Не думала я, что так выйдет, — призналась она. — Ну почему всё настолько сложно? Если бы мы не вмешались, школу бы закрыли. А сейчас мы спасли школу, но зато погубили будущее Майрини. И я даже не знаю, что хуже.

Девочка опять заплакала.

— Ладно! — решилась Зини. — Если всё так плохо, я беру это на себя. Мы найдём тебе денег на учёбу. Но смотри у меня, чтобы никаких больше фокусов!

— Найдём? Как? — удивилась Нина.

— Попрошу папу. Если он устроит благотворительную подписку, никто не посмеет отказаться.

— И кто ваш папа? — поинтересовался заинтригованный Карэле.

— Мэр Реддена, — небрежно махнула рукой Зини. — И он прекрасно знает, насколько такие вещи полезны для репутации. Так что деньги мы соберём.

— Пожалуй, да, — согласился кондитер. — Особенно если вы примете в этом участие. Что ж, люблю, когда проблемы решаются сами…

Он приподнял шляпу.

— А теперь, юные леди, не проводите ли вы меня до ворот? Думаю, моя кошка уже заждалась. Пора возвращаться домой!

IX. Как убивают словом

Роним протянул руку к открытой дверце печи.

— Тинки, иди сюда!

Из огня вынырнула маленькая саламандра, скользнула на его указательный палец, крепко обхватив свой насест лапками. Роним поднял руку повыше, демонстрируя Карэле любимицу. Тинки переливалась всеми оттенками пламени, которые сбегали волнами по её чешуе от головы к загнутому спиралью хвостику. Умная мордочка с чёрными блестящими глазками повернулась к Карэле — он мог бы поклясться, что саламандра улыбается.

— И что, совсем не жжется? — недоверчиво спросил он.

Старик хрипло засмеялся.

— Горячая, да и только, держать в руках можно. Да вы попробуйте сами!

Кондитер протянул саламандре указательный палец. Та обнюхала его, как кошка, и деловито перебралась на руку Карэле.

— Тяжёлая! — удивился тот.

Тинки, которая с лёгкостью бы уместилась на детской ладошке, весила столько, что казалась сделанной из свинца. Или, учитывая её огненный окрас, из золота. Однако её лапки и вправду не обжигали — просто были очень горячими.

Саламандра улеглась на палец брюшком, довольно зажмурившись. Руку начало ощутимо припекать.

— Нет уж, так слишком горячо, — поморщился кондитер. — Давай-ка, Тинки, иди к хозяину.

— Это у вас руки нежные, господин Карэле, — сказал Роним, ловко забирая у него саламандру. — Тинки, бумага!

Саламандра встрепенулась и ловко поймала брошенный ей бумажный шарик, слопав его в мгновение ока. Вниз посыпались светлые чешуйки пепла.

— В карман, Тинки! — скомандовал старик, и саламандра, пробежав по его рукаву, нырнула в карман куртки. Уцепилась за край передними лапками, высунула мордочку наружу.

— Молодчина! — Роним скормил ей ещё один бумажный шарик.

— Теперь понятно, почему моих черновиков не хватает на растопку, — рассмеялся Карэле. — Скоро придётся выписывать газеты.

— Вот было бы славно, сударь! — обрадовался старик. — Тинки у меня всё ест — и уголь, и дерево, но до бумаги она сама не своя. Сколько ни дай, всё слопает!

— Боюсь, современные газеты даже саламандре не пойдут на пользу, — поморщился кондитер, выуживая из кармана серебряную монету. — Лучше купи ей пару стопок писчей бумаги.

— Спасибо, господин Карэле! Тинки, а ну скажи «спасибо»! Ну же, Тинки. «Спасибо!»

Саламандра неуверенно склонила головку набок.

— Ничего, я её научу, — пообещал Роним.

— Так и вижу ваши представления в кондитерской, — рассмеялся Карэле. — Малышня будет в восторге!

Кивнув старику на прощание, он легко взбежал по ступенькам. «Дон-дан-ден-дин!» — пропели колокольчики, и Карэле, оправляя кружевные манжеты, повернулся к вошедшему.

Это был высокий, худой и совершенно серый человек. Серый костюм, серый сюртук, серая шляпа на начинающих седеть волосах… Даже лицо у него было каким-то серым и невыразительным.

Гость окинул холодным взглядом кондитерскую. Его глаза скользнули по уютным столикам, по стоящей за прилавком Юте и, наконец, остановились на Карэле.

— Добрый день, сударь, — невозмутимо улыбнулся ему кондитер, начиная подозревать, что день, который начинается с подобных серых посетителей, не может быть особенно добрым. В лице вошедшего и его манере держаться было что-то неуловимо отталкивающее.