Карэле Карэле и другие волшебные существа - [27]

— Ты случайно не знаешь, что затеяли наши девчонки? — спросил кондитер, отложив щётку и тщательно протирая сетку с обеих сторон чистой тряпицей.

— Девичник? — предположил Ивер. — По крайней мере, меня туда не пустили.

Салфетка на мгновение застыла над центральным элементом пресса — металлическим цилиндром, но тут же снова набросилась на него.

— Юта утверждает, что они собираются помочь Бринни с платьем, но, честно говоря, не думаю, чтобы шитьё вызывало столько энтузиазма, — меланхолично протянул Карэле. — Впрочем, это их дело, мне просто любопытно.

— Завтра я всё для вас разузнаю, — пообещал невидимка.

— Думаешь, они тебе расскажут?

Ивер хмыкнул, бережно опуская цилиндр на стол.

— Это смотря у кого спрашивать… У Юты однозначно не стоит, да и наша молчаливая Мадален ничего не скажет. А вот Лина…

* * *

Пламя свечей отражалось в тазу с водой, слепя глаза мелкими бликами. На дне таза бледными утопленниками колыхались бумажки с именами потенциальных женихов — те, что так и не всплыли, когда их бросили в воду. Впрочем, «Ронрик» всё-таки сумел подняться в руки Лине, но был тут же отправлен обратно на дно: «Тот самый Ронрик, что работает у булочника? Толстый и наглый? Нет уж, не надо мне такого счастья!»

— Давай, Мадален, тяни, — решительно сказала Юта.

Мадален молча запустила руку под платок, расстеленный, за неимением других свободных поверхностей, на стуле. Разжала кулак, демонстрируя вынутое кольцо.

— Юта, это опять твоё! — воскликнула поражённая Бринни. — Что ни гадание — везде ты получаешься первой!

— Просто они все не работают, — отмахнулась девушка. — У меня и жениха-то нет! Лина, ну что там?

Лина, застывшая в уголке перед двумя зеркалами, поставленными друг напротив друга, печально помотала головой.

— Что-то я никого в них не вижу…

— Всё сходится! — фыркнула горничная. — Значит, жених будет невидимый. Ой!

— А ты не дразнись! — мстительно отозвалась Лина, щипая Бринни ещё раз.

— Тише вы! — шикнула Юта. — Сейчас как брызну водой!

— Даже не думай, — твёрдо сказала Мадален. — Платье испачкаешь, Бринни тебя убьёт.

— Ладно, давайте воск лить. Только я первая не буду.

— Ну, тогда я, — Бринни вытащила из подсвечника свечу и наклонила её над тазом. Воск потёк в воду, мгновенно застывая.

Девушки склонились над водой, рассматривая непонятную фигурку.

— Наверное, хватит, — решила Юта. — Смотри, капли уже мимо летят.

Горничная вернула свечу на место и выудила фигурку из воды. Покрутила её так и этак, перевернула.

— Домик! — радостно воскликнула она. — Смотрите, точно домик, вот эта ямка — окошко, а тут труба.

— А это что за закорюка? — ткнула Лина пальцем в кривой восковой нарост.

— Это яблоня, — уверенно ответила Бринни. — Мы её посадим возле дома, Тимс мне обещал. Юта, давай теперь ты!

Девушка взяла другую свечу, перевернув её над тазом. Тонкая струйка воска, подхваченная водой, свернулась и застыла.

— Кольцо, — констатировала Лина. — И даже не говори, что это гадание тоже неправильное! Что-то тут нечисто…

* * *

Юта шла по тёмным улицам, недовольно хмуря брови. Конечно, глупое восковое колечко она тут же выкинула в мусор, в отличие от Бринни, которая твёрдо решила показать свой «домик» внукам и бережно убрала в шкатулку. Если бы ещё выбросить тревожные мысли из головы…

Девушка мягко ступала по осенним листьям, влажным от мелкого дождя. Корзинка в такт шагам покачивалась на руке.

В конце концов, гадания — это глупости, решила Юта. Просто развлечения, и не стоит ожидать от них чего-то большего. В такой вечер совершенно незачем тревожиться.

Она закинула голову, подставляя дождю лицо. Капюшон накидки давным-давно сполз на плечи, и волосы намокли, завившись тугими, почти чёрными в темноте кудряшками.

Капли дождя оказались тёплыми, как весной, и пахли жасмином. В его аромат вплеталась острая и пьянящая нотка сырых листьев, и воздух выглядел густым — приходилось осторожно раздвигать его при каждом шаге, как складки тяжёлого, прохладного атласного занавеса. Стволы деревьев слабо мерцали голубоватым серебром. Юта сначала удивилась, но затем заметила в небе, прямо под тучами, полную луну, по которой тоже стекала вода, и поняла, что мокрая кора просто отражает лунный свет. Её руки, влажные от дождя, были такими же голубоватыми.

— Дождь, настоянный на лунном серебре, так крепок, что с непривычки можно и опьянеть, — произнёс кто-то, шедший рядом, ускользающий от взгляда, то и дело пропадающий в складках воздушного занавеса. — Две-три капли — ещё куда ни шло, но не больше, моя красавица. Иначе можете не найти дорогу домой.

Юта, действительно тайком слизывавшая сладкие капли с губ, покраснела.

— Дорогу я помню, — неуверенно сказала она.

— И всё же я вас провожу, — улыбнулся её спутник. Девушка почувствовала эту улыбку, не глядя на него: изменилась мелодия падающих капель, оттенок лунного света, узор бликов, пляшущих в воздухе. Она согласно кивнула, беря собеседника под руку. Та была твёрдой и надёжной, но, хоть Юта краем глаза видела ткань рукава в тончайших узорах, пальцы не ощутили материи. «Просто замёрзли», — подумала она.

До самого дома Юта так и не взглянула на своего провожатого, увлечённая калейдоскопом разноцветных голубых лучей, кружащихся на мостовой. Впрочем, ей незачем было смотреть, она помнила это лицо и так — разве можно было его забыть?