Карандаш. История создания и другие подробности - [48]
Это отличалось от стандартной технологии изготовления карандашей в Америке и Англии, но напоминало процесс оправки карандашей по технологии Конте. Тем не менее, как явствует из отрывка, Торо считал, что знает идеальный или по крайней мере правильный способ. В целом круглый в сечении стержень — это действительно наиболее предпочтительная форма для затачивания грифеля, а стержням, изготавливаемым по методу Конте, легко придать эту форму, так же как и любую другую. Сам Конте, вероятно, делал цилиндрические стержни[220], и такие же мастерили в Англии для механических карандашей еще задолго до середины столетия путем протяжки брусочков графита сквозь круглые или многоугольные отверстия в резаке, наподобие волочения проволоки[221]. Поэтому многим могло казаться, что вставлять круглые стержни в круглые отверстия — это рациональная идея, невзирая на сложность ее воплощения, так как это позволило бы избавиться от множества операций, связанных с высверливанием канавок и приклеиванием верхней части.
Очевидно, у Торо было много оснований полагать, что ему известен секрет изготовления хороших карандашей. Как и Конте, он обнаружил, что за счет изменения содержания глины в смеси меняется твердость грифеля и насыщенность следа[222]. Чем выше содержание глины, тем тверже грифель. Торо понял это не сразу, из чего следует, что он не знал подробностей технологии Конте. Но вскоре фирма «Торо энд компани» могла предложить покупателям карандаши различной твердости — «от первой до четвертой степени», как было написано на упаковочной бумаге; на одной из оберток была реклама: «Карандаши улучшенного качества для самых взыскательных покупателей — учителей рисования, топографов, инженеров, архитекторов и художников»[223]. К 1844 году карандаши фирмы «Торо» не уступали любым другим зарубежным или отечественным примерам, и Ральф Уолдо Эмерсон даже подумывал о том, чтобы послать их своей подруге Кэролайн Стерджис в Бостон. Доказательством этого является их переписка в тот год[224].
Дорогая Кэролайн, пишу вам только в связи с отправкой четырех карандашей разной твердости; очень хочу, чтобы вы попробовали ими рисовать и чтобы они вам понравились. Генри Торо считает, что он значительно усовершенствовал производство и теперь они хороши настолько же, как лучшие английские карандаши для рисования. Вы должны сказать мне, так ли это на самом деле. Они продаются у мисс Пибоди, кажется, по 75 центов за дюжину. <…> Прощайте, Уолдо
Дорогой Уолдо, карандаши отличные — вполне достойные конкордских художников и их искусства; одни из лучших образцов тамошнего производства из тех, что я видела, — есть в этом что-то чрезвычайно полезное и основательное. Я обязательно порекомендую их всем моим друзьям, которые пользуются такими вещами, и сама надеюсь употребить их в большом количестве. Верно ли, что карандаши S.S. еще более мягкие, чем S, а Н.Н. более твердые, чем Н? Немедленно начну пользоваться теми, что у меня есть. <…> [Кэролайн]
Сведения относительно цены на усовершенствованные карандаши Торо несколько разнятся — по некоторым данным, стоимость одного карандаша доходила до 25 центов, однако сомнительно, чтобы они стоили настолько дороже, чем другие, порой продававшиеся по 50 центов за дюжину[225]. Расхождения в информации о цене, без сомнения, объясняются тем, что за многие годы семья Торо выпустила большое количество разнообразных сортов (это подтверждается дошедшими до нас ярлыками и рекламными плакатами), поэтому карандаши продавались по разным ценам. В наши дни все артефакты, связанные с Генри Торо, ценятся высоко; еще в 1965 году один коллекционер купил дюжину таких карандашей у бостонского книжного магазина за сто долларов[226].
Итак, Торо выпускали разные карандаши, что подтверждается маркировкой (один, два, три, четыре — по системе Конте). В то же время в письме Кэролайн Стерджис говорится, что на присланных ей карандашах твердость обозначалась буквами: S (вероятно, это означало «мягкий», soft) и Н («твердый», hard); карандаши типа S.S. были более мягкими, чем просто S, а Н.Н. — более твердыми, чем Н. Торо использовал начальные буквы английских антонимов «мягкий» и «твердый», что было понятнее европейской системы маркировки. Эти две системы обозначений использовались на протяжении всего XIX века и с некоторыми изменениями служат до сегодняшнего дня: цифры, как правило, употребляются для маркировки обычных писчих карандашей, а буквенные обозначения ставятся на более дорогих карандашах для рисования и черчения.
Варианты упаковки карандашей Торо также отличались необычайным разнообразием. Эта практика сохранилась до наших дней: возможно, таким образом покупателю дают понять, что он найдет карандаши на все случаи жизни. Но торговая марка не менялась. На всех дошедших до нас ярлыках и рекламных объявлениях[227], включая то, что хранится в библиотеке Университета Флориды и предлагает покупателям в 1845 году карандаши с черными и красными грифелями, имеется знак «Торо энд компани», как и на продукции из коллекции библиотеки[228]. С другой стороны, карандаши, хранящиеся в Конкорде, подписаны «Дж. Торо и сын, Конкорд, Массачусетс»
