Карандаш. История создания и другие подробности - [41]

Успешный проектировщик мостов может учиться на собственных ошибках, как это делал в XIX веке Уильям Эдвардс в Уэльсе, или на ошибках других — как Джон Роублинг перед тем, как построить Бруклинский мост и мост на Ниагарских водопадах. Сын Уильяма Манроу, вероятно, слышал про неудачи и поиски непосредственно из уст самого изобретателя, тогда как романтическая картина Хосмера, скорее всего, была почерпнута из описания технологии изготовления успешного продукта (которую оставил после себя состоявшийся мастер и бизнесмен через несколько десятилетий после своих утомительных изысканий).

Производство карандашей оставалось непростым делом и после того, как Манроу продал в Бостоне свои первые несколько сотен, о чем дальше пишет его сын. Перспективы карандашного мастера были хороши, но стоявшие на его пути препятствия не исчезли после 1812 года:

Было трудно доставать необходимые материалы. Некоторое время пришлось потратить на разработку методов более масштабного производства, чем те, которые он использовал в ходе экспериментов. Но вдохновение придавало ему сил, стимулировало его изобретательские способности, и вскоре он сумел преодолеть затруднения. Он готовил графитовую смесь и укладывал ее в деревянные формы исключительно собственными руками, в маленькой комнатушке собственного дома, тщательно оберегаемой от посторонних глаз; за исключением его жены, никто ничего не знал о его секретных методах. Измельчением графитового сырья и изготовлением деревянных форм занимались помощники в мастерской, но заключительный этап выполнял он сам или члены семьи, дома[178].

Проблемы Уильяма Манроу: получение необходимых материалов, расширение масштабов производства при переходе от опытов к коммерческому изготовлению, сохранение в секрете своей добытой трудом (но не запатентованной) технологии в надежде, что исследования и разработки наконец принесут финансовые плоды, — все это типичные проблемы промышленности. Препятствия возникают при разработке практически любого продукта современной инженерии: от стальных мостов запатентованной конструкции до получения атомной энергии. Идущее сумасшедшими темпами развитие компьютерных технологий, которые считаются гораздо более «высокими», чем технология изготовления карандаша, во многом повторяет путь, начертанный графитом.

Решив бизнес-вопросы, Манроу стал получать хороший доход, но продолжалось это лишь восемнадцать месяцев, пока у него была возможность закупать графит. Когда разразилась война между Америкой и Британией, Манроу переключился на изготовление мебели, зубных щеток и щеточек для часовых мастеров. Однажды, ближе к концу войны, ему опять удалось раздобыть сырье и возобновить производство карандашей.

Когда в 1815 году война закончилась, возникла новая трудность, появление которой Манроу, впрочем, предвидел: в Америку стали ввозить карандаши лучшего качества, чем те, которые он изготавливал. Но вместо того, чтобы забросить производство, которое он собственными силами поднял с кустарного уровня, Манроу стал внедрять научный инженерный подход и изучать карандашное дело столь же тщательно, как естествоиспытатели изучают творения создателя. Он «досконально усвоил ту скудную информацию, которую смог раздобыть, о зарубежных методах приготовления грифелей». Поскольку сведений было мало, ему пришлось прибегнуть к экспериментам; «иногда он делал на продажу всего несколько штук карандашей не слишком хорошего качества». Вот что пишет его сын:

Так продолжалось до 1819 года, когда, получив обнадеживающие результаты опытов и запасшись графитом и можжевеловой древесиной лучшего качества, он решил покончить с мебелью и целиком посвятить себя изготовлению карандашей. <…> Становление репутации производителя карандашей и обретение признания протекало отнюдь не гладко — он настойчиво продвигал свой товар на протяжении более десятка лет, одновременно стараясь улучшать качество, прежде чем смог сказать, что «торговцы наконец-то так же ищут его расположения, как раньше он искал их расположения». С тех пор все время, что он оставался в деле, в глазах общества он был лучшим и главным производителем карандашей, так же как ранее стал первым в Америке, кто удовлетворял большую часть потребностей в этом предмете[179].

Итак, Уильяму Манроу понадобилось долгих десять лет, пока он не почувствовал, что преуспел в «усовершенствовании» карандаша, хотя посторонним могло казаться, что «ему помогало его выдающееся мастерство». За эти десять лет ремесленник, бунтовавший против рутины в пору своего ученичества, превратился в настоящего инженера, поскольку его мастерство теперь подкреплялось научными знаниями. Но был ли он действительно «самым лучшим и главным производителем карандашей» — стоит выяснить, опираясь на более объективные, чем воспоминания его сына, оценки.

Разумеется, Манроу не мог обойтись без помощников. Ему нужна была помощь в обращении с двуручной пилой для выпиливания карандашных дощечек из можжевельника. Дощечки доводились до нужной толщины с помощью ручного рубанка, а канавки вырезались поочередно, по одной за раз, по крайней мере поначалу. Такие трудоемкие операции были характерны для производства первых карандашей. Когда в 1819 году Манроу перестал заниматься изготовлением мебели, он продал часть инструментов подмастерьям — Эбенезеру Вуду и Джеймсу Адамсу