Капкан для Викинга - [144]

Это случилось в конце сентября. В тот день у Кости проходило сложное судебное заседание и накануне он засиделся в бюро допоздна. Безусловно, в суде он выглядел с иголочки: накрахмаленная рубашка, выглаженный костюм, идеально завязанный галстук, но собираться пришлось впопыхах, жертвуя не только завтраком, но и чашкой бодрящего кофе. После суда Косте пришлось срочно возвращаться в бюро, не имея возможности перехватить что-нибудь съестное по пути. Только в конце рабочего дня он немного разобрался с делами и попросил Милу поставить чайник, чтобы заварить Доширак, хранившийся в его столе специально для такого случая.

— Доширак? Издеваешься, Викинг? Хочешь желудок посадить?

— Малявка, не пререкайся. Я — босс, так что давай завари мне лапшу. Я сегодня еще не ел.

— Серьезно? — Мила нахмурилась и с грохотом поставила электрочайник на подставку.

— Серьезно, — не отрывая взгляда от бумаг, ответил Костя.

— Ты время видел? Уже пять часов! Как это ты не ел?

— Не было времени. Утром встал слишком поздно, надо было лететь в суд, а потом все эти дела с Зубовыми…

— Но ты мог бы мне сказать! Позвонил бы вечером, я бы приехала к тебе, чтобы утром помочь собраться. Приготовила бы нормальный завтрак…

— В твои обязанности не входит нянчиться с начальником, — усмехнулся Костя.

— Хорошо… Тогда мы могли бы сделать так, чтобы забота о тебе стала моей официальной обязанностью, — расплылась в улыбке Мила и по своей привычке, которая не всегда нравилась Косте, уселась на его стол.

— В смысле? — пытаясь вытащить из-под Милиной попки копию договора-поставки своего клиента, спросил Костя.

— В смысле, что на этот раз я приму твое предложение по правде и потом не откажу… Я выйду за тебя.

— А! Вот о чем ты! — неожиданно рассмеялся Костя. — Но я не собираюсь делать тебе предложения. Ни-ко-гда. Ты сама сказала, что это не мой конек. У меня было три попытки, и все неудачные. Так что, пожалуй, ты права.

— Но…

— Никаких больше предложений. Никому и никогда. Да, Мила…

— Что?

— Чайник вскипел.

Тогда Мила молча проглотила слова Викинга, но только потому, что списала их на обиду. Она решила дать ему время, завоевать во второй раз и на этот раз точно женить на себе. Сейчас, глядя в его горящие глаза, Мила понимала, что Костя готов, и, если этой ночью все пройдет по ее плану, можно будет опять завести разговор о женитьбе. «Не будь я Мила Красовская, если следующий Новый год на моем пальце не будет обручального кольца!» — мысленно сказала Мила и подняла вверх свой бокал.

Часть 3

— Пора выпить шампанского за старый год! — доставая из ведерка бутылку, сказал Костя. На какой-то момент он даже ей позавидовал: хотелось бы ему сейчас оказаться во льду.

Обстановка в квартире накалялась с каждой секундой. Невинный взгляд Милы вкупе с соблазнительной позой, в какой она сидела на диване, вызывал самые непристойные желания. За разговорами ни о чем они выпили целую бутылку и даже не заметили, как она кончилась. При том, что шампанское уже успело ударить в голову, они не произнесли ни единого тоста. Со второй бутылкой Костя решил исправиться и все-таки вернуться к теме вечера, а заодно развеять умопомрачение, в которое его ввела Мила. Им нужно было дотерпеть до полуночи.

— Не хочу пить за этот год, — вдруг отрезала Мила. В памяти всплыли непрошенные картины, которые так хотелось забыть: их ссора, потеря ребенка, Байкал, суд над Кириллом Олеговичем, дурацкое расставание на три месяца. — К черту его со всем, что случилось. Лучше просто выпьем.

— Хорошо, — придерживая рукой пробку, ответил Костя. Он сразу догадался, о чем подумала его Малявка, разом почувствовав ту боль, что она пережила. Но ему хотелось все то плохое, что с ними произошло, накрыть воспоминаниями хороших событий, словно озябшего ребенка пуховым одеялом. — Давай выпьем за наше бюро. Теперь у нас есть свое дело, и только нам решать, как и с кем работать. А еще за то, что ты пришла ко мне и стала моей самой лучшей помощницей. А еще выпьем за твою племяшку. Теперь ты тетя вдвойне. И за Вика, который стал огромным толстым котом. И за Матвея, который так тебя любит. И за тебя. За то, что ты такая красивая, умная, решительная и даже слегка добрая… — Хлопок, и шампанское белой пеной вылилось в Милин бокал. — С наступающим, Малявка!

Мила легко коснулась бокалом бокала Кости и сделала жадный глоток. У нее не нашлось слов, чтобы ответить на тост. Вдруг она почувствовала себя маленькой, смущающейся девочкой, и ей захотелось куда-то спрятаться, чтобы не показывать, как сильно ее сердца тронуло сказанное Костей.

Он заметил, как ее щеки залились румянцем. Такая Мила нравилась ему ничуть не меньше, чем решительная и пробивная. Костя любил ее любой: шикарной, страстной, энергичной, неуверенной, смущенной, уставшей, задумчивой. Главное, видеть тот блеск в глазах, который погас после всего, что пришлось пережить Миле по вине его отца; тот блеск, который мало-помалу возвращался все эти месяцы.

У Кости открылись глаза, когда Мила не явилась на встречу спустя три месяца разлуки только потому, что хотела уберечь его от себя, по глупости решив, что так всем будет лучше. Он понял, что его Малявку сломали. Она повзрослела, и это было прекрасно, Костя признавал это. Но вместе с тем он видел, что в ней погас огонь, согревающий своим теплом окружающих, и был лишь один способ его вернуть. Воспламенить слабо тлеющие угли могла лишь та самая страсть, которая раньше толкала Милу на безрассудства. Костя стал играть на ее чувствах, вынуждая Милу вновь завоевывать его сердце, которое и так всецело принадлежало ей. Однако в этой игре он порой забывался. Ему слишком нравилось ловко выскальзывать из Милиных сетей, чтобы попадаться в них вновь.