Капитан Соколин - [13]
Вода была очень холодна. Тысячи иголок сразу вонзились в тело. Во все стороны по воде пошли круги.
«Еще, чего доброго, на водоворот наткнусь», тревожно думал Дроздюк, с трудом вытаскивая ноги из вязкого, тинистого дна.
Облегченный челн сразу выпрямился.
…Стало мельчать. Все более напрягаясь, Дроздюк и Гордеев ввели челн в прибрежные камыши.
На берегу, дрожа от холода, накинув на себя шинель, Дроздюк написал донесение капитану. Донесение было коротко. Бумаги под рукой не оказалось, и Дроздюк, помедлив с минуту, разорвал копию договора о соревновании с пятым отделением и на оборотной стороне мокрой бумажки расплывающимися кривыми буквами вывел: «Товарищ капитан, переправа совершена».
Донесение на тот берег повез Степа.
Капитан Соколин ждал. Время шло. Дубов вопросительно смотрел на комбата. Комбат нервно постукивал по планшету. Но нельзя было принимать безрассудных решений. Выдержка, прежде всего выдержка, товарищ капитан…
Дроздюк пропал. Соколин тщетно вглядывался в даль. До самого излома река была пустынна.
Наконец издалека послышался знакомый шум.
Почти одновременно прибежал запыхавшийся Степа с донесением от Дроздюка и из лесу вышли танки.
Они шли, тяжелые, громыхающие, переваливаясь на своих гусеницах, дышали огнем, подминали под себя кусты, деревья.
Ветки с багряными листьями, целые кусты росли над ними. Точно лес сдвинулся со своего места и пошел вперед, в наступление на «противника».
Танки подошли к приречному плетню. Головной танк поднялся на дыбы, смял изгородь, на мгновение задержался… и ударил речную гладь своей могучей грудью.
Такого зрелища никогда не видал Дубов: танки переплывали реку, как огромные доисторические животные, и фонтаны воды вздымались над ними.
И вот один танк уже поднялся на тот берег. За ним другой, третий…
Они взбирались, отфыркивались и шли дальше. И новые танки скатывались в реку из леса.
«Противник» пытался удержать берег. Пулеметы вихрастого лейтенанта вели непрерывный огонь.
Но в тылу пулеметного взвода неожиданно раздались выстрелы. Это подоспел Дроздюк со своим отделением.
Лейтенант растерялся: один из его пулеметов был выбит.
Другие взводы отходили к деревне.
Танки надвигались лавиной. Молодой лейтенант приказал отступать…
И вовремя приказал: танки, перебравшись через реку, шли уже к деревне.
За танками, переправив на доставленных наконец поплавках батальон, двигался Соколин. Танки прогрызли передний край полосы заграждений «противника», и пехота Соколина закрепляла победу.
«Противник» стремительно откатывался, очищая деревню.
Но победа не была еще окончательно решена.
Лишь только вступил Соколин в деревню, с фланга неожиданно ударил «противник»: пропустив танки, незамеченная, замаскированная рота «противника» шла в контратаку на соколинских бойцов.
Сошлись врукопашную в штыковом бою.
Новый батальон подходил уже на подмогу «красным»…
…На пригорке у околицы стояла группа командиров.
Комдив Кондратов, руководящий наступлением дивизии, разостлав на пеньке карту, оживленно объяснял обстановку длинноусому командиру с маршальскими звездами в петлицах.
А впереди стоял в кожаном пальто невысокий коренастый командир.
Впереди стоял в кожаном пальто невысокий коренастый командир.
Он наблюдал за боем, поднимал бинокль к глазам и опять опускал его, хмурился и улыбался.
И, как только боец или командир замечали человека в кожаном пальто, они с еще большим воодушевлением бросались в схватку.
…Почти у ног народного комиссара, за плетнем, приткнулся белоголовый мальчонка.
Степа Пеньков незаметно пробрался через реку вместе с батальоном Соколина.
Глаза его разбегались. «Бой… Штыковая схватка. Дядя Соколин ведет батальон в атаку. И тот командир, что прилетал к нам на завод, когда папу катали. И маршалы. Живые маршалы. Сам Буденный… А это… Народный комиссар… Климент Ефремович Ворошилов…» Если бы он знал, Климент Ефремович, о сегодняшних героических действиях Степы Пенькова! Может быть, он разрешил бы ему не идти в школу, а поступить прямо в Красную армию, а может быть, он приказал бы дать ему орден…
Сегодняшний день был самым счастливым днем в жизни Степы.
Глава пятая
Дивизия «красных» с утра атаковала оборону «противника» и уже на нескольких участках почти прорвала его оборонительную систему. Назревал кризис.
Командование «сини» приняло новое решение. На всем фронте обороны части «синих» начали переходить в контратаку, и на ряде участков контратака развивалась успешно.
И тогда командующий «красными» принял смелое решение: неожиданно и молниеносно бросить в тыл и во фланг контратакующим «синим» войскам крупный авиадесант.
Это должно было решить исход боя.
Командование десантом было поручено комдиву Кондратову.
У самолета Галины Сташенко командир дивизии задержался. Ему приятно было снова встретить ее, пожать крепко маленькую руку и задержать эту руку в своей.
— Все в порядке, товарищ лейтенант? — спрашивает Кондратов.
Наштадив Кундэ с недоумением смотрит на комдива. Он никогда не слыхал таких ласковых нот в его голосе.
— Так точно. К полету готова, — отвечает Галя.
Но почему комдив так стремительно отходит от нее?..
Он шагает через поле — высокий, прямой. Он едва-едва сутулится. Он не оглянется…
