Капитан Михалис - [98]
Все чокнулись, выпили. Риньо принесла еще одну бутылку. Выпили и как-то сразу повеселели.
– Вот что значит ракия! – причмокивая, размышлял вслух Красойоргис. – Выпьешь рюмочку, всего-то с наперсток, и никакие турки не страшны! Вот я смотрю в рюмку и вижу на дне султана вверх ногами.
– Это не ракия делает, а добрая компания! – заметил Сиезасыр.
– Твоя правда, учитель, – согласился Мастрапас, у которого после ракии тоже развязался язык. – Люди – ровно колокола. Когда все голоса сливаются в один звон, страх мигом уходит.
Кир Идоменеас покачал головой: и зачем меня сюда занесло, к чему мне эта болтовня?
Он встал и кивнул учителю.
– Пошли, кум, переночуешь у меня.
Идоменеас вдруг ощутил острую необходимость в ученом разговоре. Они с кумом, как всегда, поговорят о звездах, о бессмертии души… На худой конец можно поговорить о Суде, все остальное – пустой звук…
Люди стали подниматься, совет закончился. Одни, осмелев после нескольких рюмок, возвращались домой, другие укладывались тут же, во дворе и на веранде. Женщины пошли спать наверх, в большую комнату. Было уже за полночь.
Трасаки весь вечер слушал, не проронив ни слова, самое большое впечатление произвел на него отец. Он был, как обычно, молчалив, лишь иногда, как бы нехотя, встревал в разговор. Трасаки не отрываясь смотрел на его суровое лицо и думал, что сам он скоро станет таким же сильным, храбрым и неразговорчивым, не то, что капитан Поликсингис, Красойоргис или Сиезасыр.
Наутро в школе не было занятий. Трасаки встал и направился к отцу в лавку. Думая об отце, он приближался к порту. Услышав крики и улюлюканье, прибавил шагу. У цирюльни кира Параскеваса собралась целая толпа турок. Окружили несчастного цирюльника, поносили его последними словами, плевали в него, размахивали кинжалами, грозя прирезать. А тот, в рваной рубашке, взлохмаченный, весь заляпанный тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, умолял пощадить его и клялся, что уедет отсюда, вернется на Сирос и больше никогда нога его не ступит на Крит…
У Трасаки сжалось сердце, он со всех ног бросился к отцу. Капитан Михалис сидел за столом и писал Козмасу, своему племяннику, жившему на чужбине: «Если ты мужчина, если у тебя еще осталась совесть, приезжай немедленно! Какого черта ты сидишь в своей Франции столько лет?! Бросай, тебе говорю, и возвращайся обратно. Пришло время, когда ты нужен здесь. А иначе, зачем тебя мать родила? За что тебя зовут критянином? Приезжай тотчас! И захвати с собой ружье. Да будет тебе также известно, племянник…»
Вбежал запыхавшийся Трасаки.
– Отец, – закричал он, – турки хотят зарезать несчастного Параскеваса! У его цирюльни! Спаси его!
Капитан Михалис торопливо ступил за порог. Толпа озверевших турок окружила Параскеваса плотным кольцом, на солнце поблескивали кинжалы. Все греческие лавки вокруг закрыты, хозяева носа на улицу не кажут.
– Ты пойдешь, отец? Не боишься?!
Капитан Михалис помрачнел. Слишком уж много было турок. Идти против них – верная смерть, но повернуть вспять тоже нельзя – стыдно перед сыном. Будь он один, ни за что не пошел бы, потому что не одобрял безрассудства. Но рядом стоял сын и смотрел на него.
– Ну что, пойдешь? – вновь спросил Трасаки.
– Пойду! – И он твердым шагом направился к туркам. Лицо у него было спокойное – ни гнева на нем, ни страха.
Турки, заметив капитана Михалиса, оторопели: как это гяур их не боится?
Капитан Михалис подошел, начал расталкивать толпу. Турки даже кинжалы опустили, выжидая, что будет дальше.
Капитан Михалис пробился к киру Параскевасу, схватил его за ухо и сделал свирепое лицо.
– Марш домой! Живо! – приказал он властно и пнул его ногой. – И чтоб больше не попадался мне на глаза!
Втянув голову в плечи, цирюльник двинулся за капитаном Михалисом, не выпускавшим его ухо. Турки молча расступились.
Как только они отошли чуть подальше, Параскевас вырвался и исчез за первым поворотом. Турки смотрели ему вслед, позабыв о капитане Михалисе, который все так же неторопливо вернулся в лавку.
Трасаки с восхищением глядел на отца, хотел было о чем-то его спросить, но промолчал. А капитан Михалис сел за стол и продолжил писать письмо: «…я тут ненадолго прервался, надо было кое-что сделать. Так знай, племянник, что твоего дядю Манусакаса…»
Глава IX
Наступил байрам. Аги вырядились как женихи и заполнили кофейни. Турчата, рассевшись на подушечках и вытянув тоненькие шейки, завели амане. Жара не спадала. Барбаяннису на трех ослах привезли с Псилоритиса лед. Он носился от кофейни к кофейне с медным кувшином.
Возле казармы, что у Трех арок, низами с самого утра трубили в трубы и палили в небо, а паша со старшими офицерами отправился в мечеть Гени. Хамиде-мулла украсила могилу святого ветками розмарина и базилика. Перед могилой сидел, поджав под себя ноги, Эфендина и, мерно покачиваясь, читал нараспев Коран. Вокруг расположились на соломенных ковриках старые паломники. Они захватили с собой в дорогу наргиле и курили, слушая голос Эфендины, доносившийся как будто издалека.
Вот кто был по-настоящему счастлив – существует ли на свете бо́льшая благодать! Босая Хамиде неслышно сновала туда-сюда, приносила то лукум, то горящие уголья, бережно раскладывая их по чашечкам наргиле. Из курительных приборов слышалось точно голубиное воркование.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.