Капитан Михалис - [97]
– Так попробуй еще выбраться! – мрачно произнес Коливас. – С моим-то кагалом!
– Нечего надеяться на Афины, – продолжал Красойоргис. – Одна у нас надежда – на себя! Вот выберете меня своим вожаком – с места не сойти, выведу всех вас в горы с женами, и с детьми, и с подушками.
Все загомонили, стали подвигаться к Красойоргису, а он с гордостью наблюдал, какое впечатление произвели его слова на соседей. Вот так-то! Его не принимают всерьез, потому что он толст, неграмотен и носит латаные башмаки. Ну и напрасно, он им сейчас покажет!
– Что ж, давай обмозгуем твой план! – сказал лекарь, раздосадованный тем, что никто не поддержал его предложения. – Я, сосед, громких слов не люблю!
– Я тоже не люблю, сосед. Но здесь все ясно. Вот послушайте: я подговорю стражу у Лазаретных ворот, у меня с ними свойские отношения. Почему? Лучше не спрашивайте. Перепадает им кое-что из контрабандного товара: то бутыль ракии, то пачка табаку, то коробка лукума… После этого они на все глаза закрывают… Вот и теперь подмажу их чем-нибудь, и мы ускользнем из города живые и невредимые!
– Живи сто лет, Красойоргис! – закричал Коливас. – Я верю тебе и вручаю тебе своих детишек!
– И я, – подхватил Мастрапас, бросив беспокойный взгляд на жену, чтобы убедиться, что и она согласна.
В дверь трижды постучали.
– Али-ага! – догадался Сиезасыр и встал, чтобы открыть.
Но вдруг капитан Михалис поднял голову.
– Гони его прочь!
Учитель выглянул в дверь.
– Знаешь, Али-ага, извини, но сегодня мы хотим поговорить одни. Приходи завтра.
Но Али-ага будто прирос к порогу.
– Я пришел вас предупредить, что аги резню затевают.
– Господи! Когда?!
– Скоро, на байрам.
– Зайди-ка на минутку!
Старичок прислонился к дверному косяку.
– Добрый вечер, соседи!
Сегодня Али-ага принес ужасную весть и гордился этим, но, увидев в углу на диване капитана Михалиса, по обыкновению съежился.
– Вы уж извините, не смогу я посидеть с вами. Спешу… Но запомните: аги даже кварталы распределили между собой. На ваш квартал нападут самые храбрые, потому как здесь живет капитан Михалис.
– Хорошо, ступай! – Капитан Михалис махнул рукой.
– Ты разнюхай там, Али-ага, что можно, а завтра вечером приходи, – робко попросил Мастрапас.
Старичок пересек двор, открыл калитку и потащился в турецкую кофейню.
– Дошли до ручки! – сказал капитан Поликсингис, вставая. – Извините, но у меня дела вечером. Все, о чем договоритесь, мне передаст сестра. Но прежде хочу вам сказать: я уйду в горы. Этого требует честь!
– Хорошо, что хоть сейчас вспомнил о ней! – буркнул капитан Михалис.
Поликсингис торопливо вышел. Эмине небось уже заждалась его в постели и жует мастику, прогоняя сон.
Оставшиеся повернулись к капитану Михалису, чтобы услышать его слово. Он почувствовал, как воздух сразу стал чище, не пахло больше мускусом и туретчиной, и поднял голову.
– Соседи! – обратился он к присутствующим. – Позор нам, если бросим Крит в такую тяжелую минуту. Конечно, женщин и детей необходимо устроить в безопасном месте, как тут правильно сказал Красойоргис, а после этого у нас у всех один путь – к оружию! Даже учитель пойдет с нами, даже кир Идоменеас! Все!
Старик Тулупанас сидел, задумчиво теребя пальцы. О сыне, о сыне все думы… Все лицо мальчика изъела болезнь, не осталось ни носа, ни ушей, ни губ. Куда он пойдет, кому он нужен? А если болезнь заразная?.. Позавчера пришли два верзилы, чтобы забрать его в селение прокаженных. Где там! Несчастная мать подняла такой крик, что пришлось отсыпать каждому по горсти серебра, чтобы отцепились…
Старик Тулупанас невольно вздохнул, все повернулись к нему.
– Что с тобой, сосед?
– Ничего… Что со мной может быть? – Глаза у него увлажнились. Помолчав немного, Тулупанас добавил, – никуда я не пойду… Куда мне идти? – И поднялся с места.
Никто его не удерживал. Нащупав дверь, Тулупанас вышел.
– Ну что ж, – заключил Сиезасыр. – Мы пришли к одному выводу. А ты что же молчишь, кир Идоменеас?
– Ты ведь знаешь, как я смотрю на это дело. Да и все вы знаете. Я уже говорил и повторяю еще раз: все, о чем вы сейчас говорите, пустой звук. Пока существует Суда…
– Ну ладно, – прервал его лекарь, еле сдерживаясь, чтоб не засмеяться. – Поговорили, пора и по домам. – Он взял свой цилиндр.
– Ты должен идти с нами в горы! – промолвил капитан Михалис.
– Но я…
– Никаких «но»! Должен! На то ты и лекарь! Ведь будут раненые…
Касапакис посмотрел на жену. Она сидела на другом конце дивана и не очень хорошо понимала, о чем идет речь. То и дело прикладывая ко рту платочек, женщина надрывно кашляла. Ей до ужаса надоело смотреть на эту критскую «железную дорогу», проходящую мимо их дома. Далекой, недосягаемой, фантастической сказкой казался ей теперь Париж… Вот сяду на какой-нибудь корабль, думала она, или на баржу, или хоть в ореховую скорлупку и поплыву… поплыву…
Капитан Михалис встал.
– Ну что ж, обо всем поговорили, все взвесили… – сказал он и пошел к себе наверх, досадуя, что слишком уж разболтался на этих посиделках.
Соседи сразу вздохнули свободнее, зашумели, в разговор включились женщины. Сверху спустилась Риньо, угостила всех ракией, сладостями, кофе.
– Помогай нам Бог! – перекрестился Красойоргис, подняв рюмку. – Твое здоровье, капитанша! Да пошлет тебе Господь, чего сама желаешь! Будь счастлива, Риньо!
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.