Капитан Михалис - [90]
– В Ласифи, он там скрывается.
Посланные пашой отряды низами окружили Ласифьотские горы. Узнав об этом, Тодорис собрал таких же, как он, смельчаков в одном из ущелий Селены. За то время, пока скрывался от преследований турок из Петрокефало, жаждущих отомстить за кровь Хусейна, он возмужал и окреп духом. Нередко один или с друзьями устраивал он засады своим врагам, а если видел, что у тех большой численный перевес, – уходил, и никто не мог его найти, ведь в этих горах Тодорису был знаком каждый камешек. В одежде с отцовского плеча и с его ружьем, повязанный платком, пропахшим отцовским потом, он чувствовал, что как бы перевоплотился в покойного, и сам себе казался взрослее, сильнее, мужественнее. Он научился подбирать нужные слова, взвешивать свои поступки. Поэтому его порой слушались даже поседевшие в сражениях вояки.
Вот и сейчас, в минуту опасности, все ждали решения от Тодориса.
– Низами наступают, – сказал он. – Надо действовать, братья! Вокруг видите что творится? Опять война. Уже и до Мегалокастро она докатилась, а оттуда переметнется в Ретимно, в Ханью. Скоро весь Крит заполыхает! Вы думаете, турецкие псы преследуют какого-то одного убийцу и, расправившись с ним, успокоятся? Не обольщайтесь! Они не остановятся, пока не перережут всех православных! Это знали еще наши деды и прадеды, когда поднимали стяг свободы. Я, уходя из дома, захватил с собой знамя – вот оно, смотрите, на нем вышито: «Свобода или смерть!» Теперь настало и для нас время развернуть его и выйти на битву за веру, за воссоединение с Грецией.
Слухи о том, что в горах действует отряд, быстро достигли ушей паши, он пришел в ярость. Надо немедленно идти к митрополиту и растолковать ему, что почем, ежели сам он ничего не понимает!.. Мало всей этой кутерьмы, так еще сегодня утром паша получил такую дурную весть, от которой свет ему стал немил. К нему примчался старый слуга Нури-бея.
– Паша-эфенди, – закричал он, – конь-то издох! Прямо на могиле!
– А ты что ж, не кормил его, не поил? Я ведь тебе приказал за ним смотреть.
– Все ему давал, паша-эфенди, – и еду, и воду, но он ни к чему и не прикоснулся… Видать, сам хотел смерти…
Солнце взошло. Муэдзин громогласно возвещал с минарета о великой благодати намаза и о милосердии Аллаха. А митрополит сидел у себя в резиденции на низеньком диванчике, перебирал четки и вел глубокомысленные беседы с мудрейшим Хаджисаввасом. Опять ему вспомнились далекие счастливые годы, когда служил он архимандритом в Киеве. Какая же там, в России, благодать! Какие хлеба, какое масло, а копченая рыба, а икра!.. Да одни только золоченые купола храмов, иконы в золотых окладах, жемчуга, сапфиры и рубины на Евангелиях чего стоят!..
– Нет, Хаджисаввас, пока существует Россия, мне ничто не страшно! Настанет день, и она от Турции камня на камне не оставит. Вот тогда-то Крит и увидит свободу. Другой надежды у нас нет…
Хаджисаввас взглянул в окно и вспомнил, как несколько дней назад гроза застигла его на отцовском поле, в часе ходьбы от Мегалокастро, неподалеку от деревни Ай-Ирини. И то ли Бог его надоумил, то ли не раз читанные и слышанные предания об этих местах, но только ему вдруг подумалось: а не здесь ли надо искать знаменитый древний город? Он принялся ковырять тростью землю и наткнулся на золотой перстень! Принес находку домой, очистил и показал митрополиту. На перстне была изображена двуликая женщина с обоюдоострой секирой в руках. Перед женщиной склонился обнаженный мужчина, и лицом и фигурой похожий на нынешних критян. А над ними висит в небе молодой серп луны.
– Ты спрячь его, владыко, – посоветовал Хаджисаввас, – не дай Бог, пронюхает кто! Ведь там наверняка богатейшие клады спрятаны! И если мы разгласим тайну, турки отнимут их у нас. Надо подождать, когда Крит станет свободным, и тогда раскопки этого древнего города принесут славу грекам.
Митрополит слушал его, кивал. Может, и правда то, что он говорит, но до того ль ему теперь, когда на нем ответственность за судьбы тысяч людей?.. Поэтому митрополит все время пытался перевести разговор на дела нынешних дней и о России заговорил не без умысла…
Хаджисаввас вдруг встрепенулся, задетый за живое.
– Да, каждый по-своему видит путь к свободе. Вот ты, владыко, уповаешь на Россию. Народ верит только в силу оружия… А я… Да-да, не смейся… жду освобождения от этого перстня…
Дверь распахнулась. Вошел Мурдзуфлос.
– Владыко, к тебе паша.
Хаджисаввас, усмехнувшись, встал.
– Вот и у паши голова кругом из-за нас, критян! – Он почтительно поцеловал руку у митрополита и вышел в потайную дверь.
– Слыхал новости, твоя милость? – спросил паша, не успев войти. – Говорят, в горах восстание, твои люди взяли греческий стяг. Не понимаю, какой свободы им не хватает? Ведь каждый из нас повинуется Богу, в которого верует, – какое же это рабство?! Кто из нас требует у Него свободы?! Нет! Надо соблюдать порядок и закон, потому что они от Бога! Ох, будь проклят тот день, когда я впутался в эти критские дела!
– Покоряться Богу, в которого веруешь – это одно, – ответил митрополит. – И совсем другое – покоряться чужому Богу, в которого не веруешь. Оттого-то мои сограждане и чувствуют себя рабами.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.