Капитан Михалис - [89]
Паша остановился и, обернувшись к процессии, сказал:
– Вот что, уважаемые сограждане, спокойствие Крита висит на волоске. Нури-бей покончил с собой, я убежден в этом, а значит, не надо поднимать шума, не то Аллах ведает, чем все это кончится. А я желаю, чтоб у нас был мир, чтоб даже носа никому не расквасили. Запомните крепко: если что случится, то, клянусь Пророком, буду вешать на платане не только гяуров, но и мусульман! Вам ясно? – Подав арапу знак следовать за ним, он медленно зашагал дальше.
Муэдзин неодобрительно покачал головой. Все молча переглянулись: ну что это за паша, прямо греческий выродок! Зачем такого прислали на Крит?! Скажите пожалуйста, и капли крови не должно пролиться! Где это видано, чтоб на байрам да ягненка не зарезать?
Не успел паша войти в крепостные ворота, как муэдзин вытащил из-за пазухи взятую на память чалму Нури-бея и привязал ее к посоху.
– Смерть гяурам! Смерть! – завопил он, размахивая чалмой, этим флагом.
Неподалеку два старика христианина поливали бахчу.
– Вон они, неверные! Хватайте их!
Два храбреца с готовностью вытащили кинжалы.
– Вперед! Кровь за кровь! – взвизгнул муэдзин.
Головорезы, подскочили к колодцу, набросились на стариков, сбили их с ног, прижав головы обоих к колодезному срубу.
– Только смотрите, ребята, не расквасьте им носы! – потешался муэдзин.
Две головы полетели в колодец.
Ветер с моря колыхал чалму на посохе муэдзина. Смеркалось. Низами уже запирали ворота, но муэдзин ударил в железную створку. За ним ввалилась вся толпа и с криками разбежалась по улицам.
Заслышав, что турки возвращаются с похорон, христиане сворачивали торговлю и торопились запереться дома.
Муэдзин остановился у большой турецкой кофейни поблизости от Ханиотских ворот, поднял свой стяг и провозгласил:
– Во имя Аллаха! Смерть гяурам!
Но старый Селим-ага и другие рассудительные турки попытались успокоить этого разъяренного пса. Завели в кофейню, усадили, заказали кофе, лукум, подали наргиле, начали отвлекать разговорами. Даже Эфендину вызвали, чтоб тот рассказал какую-нибудь старинную сказку Шахерезады о женщинах, красивых мальчиках, диковинных яствах… Может, хоть «Тысяча и одна ночь» отвратят свирепого муэдзина от резни и крови…
Прошло два не то три дня. Христиане с часу на час ждали, что ворота крепости средь бела дня закроются и люди окажутся в западне. Всех перережут – силы-то неравны!
В город прилетела еще одна черная весть. Турки зарезали добрейшего человека, игумена Агафангела из монастыря Агарафоса. Он накануне ходил в Трапсано святить церковь, там отужинал, выпил и, вернувшись, сладко уснул на веранде. А ночью ворвались турки и отрезали бедняге голову – тот даже не проснулся. В отместку за это злодейство монах, двоюродный брат Агафангела, спустился к подножию Псилоритиса в богатую турецкую деревню Заро и прикончил кровожадного Бабу-али, застав его за таким занятием: турок привязал двух греков к колодезному вороту, чтобы те, как ишаки, выбирали воду поливки сада.
Так вспыхивали искры то здесь, то там, постепенно весь Крит охватывало пламя восстания.
Всполошились турки в греческих деревнях. Грузили на мулов свой скарб и вместе с женами, детьми, внуками торопились укрыться в Мегалокастро. А христиане, из тех, что потрусливей, тоже собирали пожитки, отправляясь в горы.
Паша растерялся, чувствуя, что не в силах предотвратить надвигающуюся опасность. Чего неймется этим проклятым критянам, хлебом их не корми – дай друг друга погрызть. И ведь другого времени не нашли, вздумали сеять смуту именно теперь, когда все мысли его устремлены к знаменитому жеребцу Нури-бея!.. Он сам будет кормить его с ладони сахаром, поить, приучать к себе, и, может быть, настанет благословенный день, когда он выедет верхом на этом красавце к Трем аркам. Так вот на тебе – быть на Крите восстанию!.. Паша бросался то в одну, то в другую сторону: то уговаривал митрополита, мол, надо предать анафеме всех, кто убивает турок, а то увещевал своих мусульман, чтоб до поры не брались за оружие, – клялся, что никто их не тронет, к тому ж скоро подоспеют аскеры и наведут порядок, он уже послал гонца в Стамбул.
Но как остановить ком с горы? В воскресенье разнеслась весть о том, что якобы какой-то капитан Тодорис налетел средь бела дня на турецкое село в Ласифи и поджег его.
– Зло множится, паша-эфенди! Гяуры совсем распоясались – дальше некуда: жгут наши деревни.
– Да кто такой этот капитан Тодорис? Впервые о нем слышу, – хмуро отозвался паша, перебирая четки.
Поднялся ага из Петрокефало.
– Мальчишка, молокосос, паша-эфенди! Отец его – Манусакас, тот самый, что искалечил Нури-бея, а дядя – капитан Михалис, Вепрь! Так вот теперь и этот пащенок поднял на нас руку! Если его в три дня не поймают и не посадят на кол у Трех арок, то мы тоже станем жечь греков. Мы тебя предупредили, паша-эфенди, а уж там как знаешь…
– Да вы что, шайтаны! – испугался паша. – Головой моей играть вздумали?! Она и так едва держится на плечах. А коли начнется смута, тогда уж точно жди фирмана!
– Поймай Тодориса и посади на кол, иначе камня на камне от Мегалокастро не оставим!
– Да где ж я его поймаю?
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.